С момента начала подготовки «Протеруса» к миниатюризации все вокруг поняли, что началась последняя стадия отсчета времени.

Рейд нажал кнопку.

– Сердце!

Сектор сердца обозначился во всех подробностях на экране телевизора, расположенного перед Рейдом. В секторе доминировали электрокардиографы, и биение сердца звучало двойным ударом в траурном ритме.

– Как оно себя ведет, Генри?

– Безупречно. Устойчиво держит 32 удара в минуту. Никаких отклонений от нормы как на слух, так и по данным электроники. Пусть бы и все остальное у него работало так же.

– Хорошо.

Рейд отключился. Что может быть плохого у человека с сердцем, если оно работает, как надо?

Он включил сектор легких. Картина на экране внезапно выхватила момент вдоха.

– Все в порядке, Джек?

– Все в порядке, доктор Рейд. Я снизил дыхание до шести в минуту. Могу снизить еще больше.

– Я не прошу вас об этом. Продолжайте работу.

Следующий – гипотермия. Этот сектор был больше остальных. Он должен был заниматься всем телом, и здесь основным инструментом был термометр. Данные о температуре в конечностях, в различных точках туловища, в чувствительных контактах, измеряющих температуру на определенной глубине под кожей. Здесь были постоянно ползущие ленты с записью температурных кривых, причем над каждой извивавшейся лентой была своя табличка: «Кровеносная», «Дыхательная», «Сердечная», «Кишечная», «Почечная» и так далее.

– Какие-нибудь проблемы, Сойер? – спросил Рейд.

– Нет, Сэр. Общая средняя температура составляет 28 градусов по Цельсию – 82 градуса по Фаренгейту.

– Можете не переводить, спасибо.

– Да, Сэр.

Рейд словно ощутил уколы гипотермии на своих собственных, жизненно важных органах.

60 градусов по Фаренгейту ниже нормы, 60 решающих градусов, замедлявших процессы метаболизма до 1/3 нормальных и до такой же степени уменьшающих потребность в кислороде, замедляющих сердцебиение, скорость течения крови, все жизненные функции, а также напряженность в блокированном тромбом мозге, и делающих окружающую среду более приятной для корабля, который вскоре войдет в джунгли человеческих внутренностей.

Картер повернулся к Рейду.

– Все сделано, Дон?

– Настолько, насколько это было возможно, учитывая, что во всем пришлось импровизировать.

– Я в этом только сомневаюсь.

Рейд вспыхнул.

– Что это должно означать, генерал?

– Никакая импровизация не была нужна. Для меня не секрет, что вы уже заложили фундамент для биологических экспериментов с помощью миниатюризации. Разве вы не планировали специально исследования кровообращения человека?

– Специально не планировали, нет. Но моя группа занималась этой проблемой, что вполне естественно. Это их работа.

– Дон…

Картер заколебался, а затем медленно продолжал:

– Если это дело сорвется, Дон, для правительственной Комнаты Трофеев понадобится чья-то голова, и моя будет самой подходящей. Если оно закончится успешно, вы и ваши люди вернутся, пахнущие как лилии долины. Если это случится, не пытайтесь слишком далеко протолкнуть свои дела.

– Военные все еще будут более нужными, а? Вы советуйте мне не заниматься этим?