Коль дети –счастья плоды,

Мой плодоносит сад.

Летом неожиданно от инсульта умер отец Амана, так и не дождавшись внуков от сына. Руководящая должность, ответственность требовали сил и напряжения, которого он не выдержал. После смерти отца младшая сестра Амана, Хикмат, стала жить с молодожёнами.

После новогодних праздников у молодых родилась дочь Лола. Начались бессонные ночи, приятные хлопоты. Аман бежал с работы домой, чтобы помогать жене с ребёнком, не спускал дочку с рук, забывал ужинать, пока Айше не начинала его уговаривать:

– Аман, поешь, положи ребёнка, ты её разбалуешь, она не сможет спать одна.

В апреле 1956 года свершилось событие, которое долго ждали все крымские татары. Комендантский режим был снят. Сняты ограничения по перемещению крымских татар. Не надо больше отмечаться и регистрироваться. Им можно селиться и жить где угодно. Но… Но без права на родину и возврат имущества. Да, они стали свободными гражданами, как все, но возвращение в Крым оставалось невозможным. Историческая справедливость так и не была восстановлена. Немногие тогда уезжали в Крым с надеждой поселиться там, но многие из тех, кто уезжал, не найдя на родной земле пристанища, возвращались обратно, ведь здесь, в Азии, они обрели семью, работу, друзей, уважение.

Со дня выселения крымских татар надзором за спецпоселенцами и их перемещениями занимался НКВД (наркомат внутренних дел), с 1954 года КГБ (комитет госбезопасности). Но до конца жизни Айше называла эту службу НКВД. Она всегда была благодарна работнику этой службы Анвару-аке за то, что он отправил её учиться в Ташкент. После выхода Указа она пришла к нему в отдел последний раз – попрощаться. Анвар-ака поздравил её с освобождением:

– Теперь мы не увидимся, Айше. Работай, живи и будь счастлива! – сказал он ей на прощание.

– Спасибо, Анвар-ака, за всё! Я никогда не забуду вашей доброты!

С этими словами она вышла из спецкомендатуры, чтобы никогда сюда не возвращаться.

В один из июньских дней 1956 года Айше как всегда занималась работой по дому: подогрела чугунный утюг на печи и стала гладить детские вещи дочки. Её взгляд невольно скользнул по окну. Краем глаза она заметила до боли знакомое лицо.

– Вовочка, Осман-ага! – радостно прошептала она.

По двору шёл Осман, держа за руку маленького мальчика. Айше бросила глажку и выскочила им навстречу. Со слезами на глазах она медленно подошла к ребёнку и рухнула перед ним на колени. Протянув к нему руки, тихо сказала:

– Вовочка, родной мой, иди к маме!

Вовочка испугался незнакомой тёти и начал плакать, прижимаясь к ногам Османа, он тянул ручки вверх, чтобы тот взял его и защитил от незнакомой тёти.

Осман поднял Айше с колен и обнял её.

– Здравствуй, Айше! – поздоровался Осман. – Не торопись, он не помнит тебя. Зайдём в дом, люди смотрят.

– Здравствуйте, Осман-ага! Проходите, – сказала Айше, вытирая уголком фартука мокрые глаза.

Они вошли в комнату, в доме пахло гарью.

– Что это у тебя горит? – спросил Осман.

– Ой! Утюг! – испуганно ответила Айше и, сняв с прожженной пелёнки утюг, поставила его под струю холодной воды. Утюг недовольно зашипел, и пар распространился по всей комнате.