Они хмуро кивнули. Эл пошел дальше, а я поспешил на катер. Через час он должен был стартовать. Мы взошли на борт, было очень тесно — во всяком случае, танцевать удалось бы только на головах. Кли Янг надел шлем, чтобы дышать разреженным воздухом, а его длинные гибкие конечности оказались на коленях у некоторых из нас. Одно из щупальцев, заканчивающееся присоской размером с блюдечко, устроилось у меня на коленях. И страшно захотелось плюнуть в блюдце — хотя бы для того, чтобы разозлить марсианина.

В кресло пилота вновь уселся Баннистер, и мы полетели в черноту ночи. Тем не менее наш пилот без труда удерживал курс на шлюпку. На носу располагался мощный прожектор, а также на борту хватало приборов для полетов вслепую. Но больше всего помогло то, что рация на шлюпке продолжала работать и мы пеленговали ее без труда.

Скоро мы подлетели к поселению, и в свете нашего прожектора шлюпка засияла, точно лежащий на боку серебряный цилиндр. Прожектор лишь скользнул по пирамидкам, но мне показалось, что несколько темных бесформенных обитателей перемещаются от одной хижины к другой. Впрочем, уверенности у меня не было.

Баннистер сбросил напалмовые бомбы, как только мы миновали поселение. Тут же по земле прочертилась огненная линия длиной четыреста — пятьсот ярдов. Мы пролетели дальше, давая возможность пожару разгореться, описали широкую дугу — даже пришлось пролететь над холмами — и вернулись к озеру. Наконец мы зависли над хижинами на высоте около пятидесяти футов, так что все вокруг задрожало, а потом совершили посадку на выжженном нашими бомбами участке.

Четверо остались стеречь катер и защищать его от чужаков, а также от тех из нас, кого подведет память. Другие затвердили пароли. Мой был — нанифани это венерианское ругательство. Поскольку я был обычным космическим бродягой, а вовсе не интеллектуалом, то на любой планете прежде всего узнавал ругательства и помнил их дольше всех других слов. Вот только никогда не думал, что такое вульгарное слово станет для меня жизненно необходимым.

Покончив с приготовлениями, мы проверили лучевые пистолеты; каждый из нас захватил по бомбе. Бреннанд открыл люк и вышел наружу. За ним последовали Молдерс, Келли, я, затем Кли Янг и Уилсон. Я помню, как смотрел на танцующую девушку, которая была вытатуирована на руке Келли, когда соскакивал на землю. Ему пришлось расстаться с гаечным ключом — в правой руке был зажат лучевой пистолет. На меня свалился Кли Янг, так что я едва не запутался в его щупальцах. Не без труда я высвободился, сделав несколько удачных замечаний насчет красной планеты, где так успешно разводят слабоумных осьминогов.

Мрак вокруг был просто адским. Мы с трудом различали скелетообразные очертания непострадавших деревьев и кустов, которые начинались за выжженной территорией. У нас были мощные фонари, но мы опасались их использовать — кто знает, каковы истинные возможности противника? Когда сталкиваешься с неведомым врагом, соблюдай осторожность, даже если приходится перемещаться ощупью, как слепцу.

Но мы знали, где находится поселение, оставалось лишь преодолеть выжженный участок земли. Мы продвигались вперед гуськом — туда, где, по логике, следовало искать Амброуза и Макферлайна. Или их тела.