– Значит, что-то серьезное.
– Это да.
– Придется мне усилить охрану, раз так неспокойно в райцентре, вроде бы тихом и спокойном.
– Это твое право. Ладно, проводи на выход.
– Вы завтракали?
– Нет.
– Может, зайдем ко мне? У меня есть тушенка, шмат сала, хлеб само собой, ну и фляжка спирта. Все же сегодня праздник трудящихся всего мира. Не грех и выпить за солидарность с рабочим классом.
– Извини, не могу.
– Жаль. Ладно, отметим со взводными в обед.
– Смотри, чтобы солдаты не нажрались.
– Этого вы могли и не говорить.
Они пошли к центральным воротам.
Яковлев увидел справа два асфальтовых катка и спросил:
– Это дорожники расположились?
– Да, но уже не мои. Прибудет специальный дорожный взвод, а пока вот катки забросили.
– Не мешаются?
– Нет.
Офицеры вышли с территории объекта через временный КПП, и тут же напротив них остановилась «Волга» режимно-секретного отдела КГБ.
– Вот и началось, – проговорил Яковлев.
Гришин не понял и спросил:
– Что началось, товарищ подполковник?
– Да не важно. Но ничего хорошего.
– Странно, вроде ваш начальник.
Из «Волги» вышел полковник Давыдов. Он тоже выглядел невыспавшимся.
– Здравия желаю, Вячеслав Николаевич, – поприветствовал его Яковлев.
– Уже здоровались. Ты не забыл о ночном звонке?
– Не забыл.
Давыдов пожал руку майору Гришину и спросил:
– Как дела, майор?
– Все нормально, по плану, товарищ полковник. Я все подробно доложил товарищу подполковнику.
– Хорошо. У вас сегодня выходной?
– Да. Праздник.
– Ясно. – Давыдов взглянул на Яковлева и распорядился: – В машину, беспокойный ты мой!
Яковлев кивнул Гришину, опустился на переднее пассажирское сиденье.
Давыдов сам был за рулем.
Как только отъехали от улицы Двадцатого партсъезда, Яковлев спросил:
– Что значит, товарищ полковник, ночная грубость с вашей стороны?
– Грубость? – Давыдов изобразил удивление. – А мы, оказывается, еще и обидчивые. Это не грубость, Саша, а напоминание о том, чем ты должен заниматься в Верховске. Но если я тебя обидел, то извини.
– Ладно. А с чем связан ваш сегодняшний приезд? Просто так гнать машину за двести пятьдесят километров вы не стали бы.
– А вот пришлось. А все из-за твоего поведения.
– Да что я такого сделал?
– Влез туда, куда не надо. Ты что, подружился с командиром полка?
– Разве это запрещено? Мне была поставлена установка добиться того, чтобы как можно больше людей в райцентре и за его пределами узнали, какое ведомство представляет человек, курирующий строительство объекта.
– Ну, хорошо. Тебе удалось добиться этого. Сейчас многие знают, что ты подполковник центрального аппарата КГБ. А заводить роман с товарищем Зубковой было обязательно? Или это тоже в рамках установки?
– Нет, это личное.
Полковник остановил машину, повернулся к Яковлеву:
– Не может быть у нас во время проведения операции ничего личного.
– Да какая операция? Сооружение хранилища? Оно на виду у всех. Никто, кроме первого секретаря райкома, не знает, для чего это хранилище. Завоз контейнеров с боеприпасами? Сделать это совершенно незаметно нельзя даже ночью. В Верховске люди будут судачить, что за груз завозят на бывшую овощную базу. Кстати, командир отдельной военно-строительной роты доложил мне, что объект может быть завершен уже одиннадцатого мая, а не девятнадцатого, как это было запланировано.