Полковник улыбнулся:

– Конечно. Для этого мы и собрались, но перед тем, как объясниться… – Он взглянул на Яковлева. – Документы, Александр Михайлович.

Подполковник достал из папки стандартные листы с текстом и печатями, положил их перед местными руководителями.

– Что это? – спросил комиссар милиции и недовольно поморщился.

– Ничего особенного, товарищ Савушкин, обычная формальность, подписка о неразглашении государственной тайны.

– Что? – воскликнул комиссар.

Давыдов улыбнулся:

– Повторяю, простая формальность.

– Но все люди, присутствующие здесь, имеют допуск к совершенно секретным документам. Какая еще может быть подписка? Не перебарщиваете ли вы, товарищ полковник? Это ведь уму непостижимо.

– Я понимал, что именно таковой будет ваша реакция, однако вам придется подписать эти документы. В противном случае это сделают другие люди, которые сменят вас независимо от того, какую должность вы занимаете, в том числе и партийную. Дабы убедиться в серьезности и секретности мероприятий, о которых идет речь, я советую вам, товарищ секретарь обкома, связаться непосредственно с секретарем ЦК Зинченко, комиссару милиции – с министром, ну а для полковника Лысенко достаточно и моих слов.

Секретарь обкома поднялся:

– И свяжусь. Такого еще не было, чтобы комитет диктовал условия партийным органам.

– Свяжитесь, Петр Тимофеевич, время терпит.

Вместе с секретарем к столу с телефонами подошел и начальник УВД.

Макаров набрал номер из трех цифр. Это значило, что звонил он абоненту, находящемуся в этом же здании.

– Дмитрий Александрович, если позволите, один вопрос. Здесь… – Макаров довел до первого секретаря обкома требование полковника КГБ, выслушал ответ, взглянул на Савушкина и спросил: – Вы звонить будете?

– А что сказал товарищ Столяров?

– Мы обязаны подчиниться полковнику Давыдову. Вопрос этот согласован и решен на самом высоком уровне. Так будете?

– Нет.

Секретарь и комиссар вернулись за стол, ознакомились с документами, подписали их. Лысенко с Горенковым сделали то же самое. Подполковник Яковлев убрал бумаги в папку.

Давыдов кивнул и заявил:

– Теперь, товарищи, вы знаете, что вас ждет в случае утечки информации по настоящему делу.

– Может, вместо того чтобы угрожать, перейдем к сути вопроса? – спросил Савушкин.

– Да, конечно. А суть вопроса в том, что в Кремле принято решение об обустройстве в поселке Верховск секретного объекта ноль-ноль-два, конкретно – складов биологического оружия. Это и авиационные бомбы, и головки ракет, и мины, снаряды.

В кабинете наступила гнетущая тишина. Этого не ожидал никто, даже начальник областного управления КГБ.

Всем было известно, что государства, имеющие биологическое оружие, в результате переговоров под эгидой ООН приняли решение о его ликвидации. В скором времени эти мероприятия должны были начаться, и вдруг склад с биологическим оружием. И где? Непосредственно в населенном пункте, довольно крупном, расположенном в каких-то пятидесяти километрах от областного центра и двухстах пятидесяти от Москвы.

Секретарь обкома первым пришел в себя:

– Признаюсь, товарищ полковник, я изрядно удивлен. Как же насчет обязательств Советского правительства уничтожить биологическое оружие?