Лисса жила рядом с ним, но я не хочу, чтобы он думал, что я пошла за ним.

Когда было достаточное расстояние между нами, я вышла на улицу, и пошла в том же направлении.

Слабый звук колокола заставил привел меня в тупик.

Я колебалась вдруг не зная, куда идти.

Я хотел поговорить с Лиссой и рассказать ей, что Сидни рассказала мне

К тому же Лисса была одна; это была прекрасная возможность.

И все же.

Колокола.

Было утро воскресенья.

Служба вот-вот начнется в церкви Суда.

У меня была догадка кое о чем, и несмотря на все что случилось — включая и с Адрианом — я должна была узнать, была ли я права.

Поэтому я направилась к церкви, уходя в противоположном направлении от здания Лиссы.

Двери были заперты, когда я добрался до места назначения, но еще несколько опоздавших пытались тихо проскользнуть.

Я проскочила вместе с ними, сделав паузу, чтобы вернуть самообладание.

Облака ладана парили в воздухе, и моим глазам потребовалась минута, чтобы после солнечного света привыкнуть к искусственному освещению.

Так как эта церковь была больше часовни в Святом Владимире,

то она вмещала намного большее количество людей, чем я привыкла видеть.

Большинство мест было занято.

Но не все.

Моя догадка была верна.

Дмитрий сидел на одной из задних скамеек.

Конечно, рядом с ним сидело несколько стражей, но он был здесь.

Даже в переполненной церкви, никто больше не присоединился к нему на скамье.

Рис вчера попросил Дмитрия чтобы он сделал шаг в церковь, а Дмитрий ушел на один шаг дальше, сказав, что даже пойдет на воскресную службу.

Священник уже начал говорить, и я подошла к скамье Димитрия так тихо, как только могла.

В моём тихом приземлении на скамью не было смысла, так как я всё равно привлекла немало внимания со стороны близсидящих людей, которые с удивлением смотрели на меня, сидящую с возвращённым из Стригоев дампиром.

На меня устремились взгляды и вспыхнуло несколько приглушенных бесед.

Стражи оставили некоторое место рядом с Дмитрием, и когда я села около него, взгляд на его лице показал, что он был и удивлен и не удивлен этим.

— Не надо, — сказал он тихим голосом. –

Не начинай — только не здесь.

«Не мечтай об этом, товарищ», — пробормотала я.

«Просто пришла для блага моей души, вот и все».

Ему не нужно было говорить ни слова, чтобы передать мне, что он сомневается в моем присутствии здесь по любым духовным причинам.

Однако, я оставалась тихой всю службу.

Даже я соблюдала некоторые границы.

Через несколько минут, напряжение в теле Димитрия немного ослабло.

Он стал осторожным, когда я присоединился к нему, но, должно быть, в конечном счете решил, что я вела себя хорошо.

Его внимание переместилось от меня и было посвящено песне и молитвам, и я сделала все возможное, чтобы смотреть на него незаметно.

Дмитрий ходил к школьную часовню, потому что она принесла ему покой.

Он всегда говорил, что, хотя убийствами он уничтожал зло в мире, он все еще чувствовал необходимость прийти думать о своей жизни и просить прощения за свои грехи.

Наблюдая за ним теперь, я поняла это в большей степени, чем когда либо.

Выражение его лица было восхитительным