— Что это за детали?

— Ты глупее, чем кажешься. — Экейн не мог упустить возможности поддеть Адама, и тот вспылил:

— Прекрати, и если есть что сказать говори прямо!

Экейн со смешком отделился от подоконника, и опустился в кресло:

— Что я сказал тебе, много лет назад, когда ты ждал помощи?

Адам скосил глаза в сторону, вспоминая:

— Ты сказал, что еще время не пришло.

— Правильно. Что думаешь об этом? — Экейн вскинул бровь.

— Я думаю, что было бы неплохо набить тебе морду.

— Насилие не ускорит работу твоего мозга, — предупредил Экейн. — А вот мирный разговор может помочь. — Адам раздраженно встал на ноги, и Экейн тут же изменился в лице. — Сядь. Ни к чему спешить со смертью, знаешь ли. Тем более, Лиам сейчас не придет за тобой, у него есть занятия повеселее, чем таскаться с мертвым Падшим. — Адам напряженно вернулся в прежнее положение, и Экейн продолжил: — Да, тогда я сказал, что еще не время для помощи тебе. Прости за это.

— Пошел ты, — выплюнул Адам, сквозь стиснутые зубы.

— Мне действительно жаль, что тебе пришлось пережить то, что ты пережил. Я смотрел, как ты растешь, и клянусь тебе, я всеми силами хотел помочь, но не мог.

— Что значит, ты не мог? — тихо спросил Адам. Ему хотелось ударить Экейна. Избить его до крови, чтобы он сейчас мучился и страдал, как раньше страдал Адам, чтобы ему было больно до слез, как раньше было больно Адаму. — Неужели есть что-то чего ты не можешь?

— Да, есть. Я не могу выбирать человека в противовес человечеству. Это было жестокое решение, но я должен был так поступить. Я должен был тебя оставить тогда. То время, что ты провел в психиатрической лечебнице, те четыре года, что приходила к тебе Кэтрин и упрашивала сдаться, я хотел тебе помочь, — глухо отозвался Рэн, в его голос проникла печаль.

— Я сдался только тогда, когда ты пришел, и отказался от меня.

— Я знаю.

— Тогда почему я? Почему ты выбрал именно меня, неужели ты не мог найти себе другую жертву? — спросил Адам. Он был разбит. Он чувствовал, что этот разговор, где он больше не может притворяться кем-то другим, кем не является на самом деле, причиняет ему боль. — Или может ты выбрал меня, потому что знал, что у меня нет будущего? Почему ты приготовил для меня такую судьбу?

— Я выбрал тебя, потому что ты был сильнее всех, кого я когда-либо встречал. Каждую секунду я жалел, что я не выбрал для тебя другой судьбы, но я не мог поступить иначе. От твоей судьбы зависели судьбы других людей. Я должен был так поступить, чтобы уберечь Ауру.

В голосе Адама не было ни злости, ни обиды, когда он констатировал:

— Ты выбрал ее? Ты уничтожил меня, ради нее?

— Разве ты поступил не так же? — Экейн вскинул брови. — Разве ты не пожертвовал собой ради нее?

Глаза Адама заволокло слезами, он с трудом произнес:

— Ублюдок. Ты с самого начала знал, что я это сделаю?

— Я выбрал тебя, потому что знал, что ты пожертвуешь собой ради нее. Я знал, что твоя чистота и непорочность не позволят совершить такое преступление, даже для мести мне.

Адам молчал. По его щеке скатилась слеза. Он судорожно выдохнул:

— Ты… это ты убил мою сестру?