В другой раз ее решили выставить на столе на террасе, приказав повернуться к гостям спиной и снова широко раздвинуть ноги. Фрэнсис устроил коктейль, и гостям-мужчинам в качестве особого лакомства было разрешено воспользоваться Кловер по своему усмотрению. Она узнала, что члены этой группы практикуют все виды сексуальных игрищ. Те, кто в тот вечер остался без партнерши, охотно пользовались щедрым предложением Фрэнсиса. Они подходили один за другим, чтобы расстегнуть застежку на брюках и войти в Кловер. Некоторые кончали очень быстро, но были и такие, которые стремились увидеть в первую очередь ее оргазм, после чего медленно принимались за дело.
«Я просто резиновая кукла», – сквозь туман ощущений повторяла себе Кловер, когда восьмой или десятый (она сбилась со счета) мужчина подошел к ней. Она действительно была инструментом для утоления похоти.
Когда она отворачивалась, не желая показать своему очередному партнеру, что тот довел ее до оргазма, первый, кого она видела рядом, был Лукас, и один его вид заставлял забывать обо всем, – она погружалась в удовольствие, а он лишь целовал ее в щеку и отирал ей со лба пот.
Ночью они делили постель, и Лукас неизменно привязывал ее к изголовью кровати, но, пожалуй, это была единственная странность в его поведении. Во всем остальном он мог считаться образцом доброты и нежности. Ей казалось, что она, просыпаясь ночью от его ритмичных ударов в ее матку, слышит, как он нашептывает самые ласковые слова и обещания.
Иногда она видела, как наказывают Натана, и каждый раз ощущала приятную щекотку любопытства. Как бы она почувствовала себя с хлыстом в руке?
Однажды ночью, когда она лежала привязанная к кровати, до них донесся крик, эхом разнесшийся по саду. Голос мужчины выдавал его несчастное состояние.
– Что ты об этом думаешь? – спросил Лукас, делая какие-то немыслимые манипуляции пальцами между ее ногами и заставляя ее кончить почти молниеносно.
– Это невероятно, – выдохнула Кловер, когда к ней вернулась способность говорить.
Лукас тихо рассмеялся.
– Честно говоря, я спрашивал о Натане. Я думал, как бы ты себя почувствовала, если бы тебе довелось выступить в роли его госпожи? Это тебя заводит?
Кловер решила не скрывать своего истинного отношения к этому вопросу.
– Да, очень. Может, наступит день, когда и я окажусь в этой роли.
Она мечтала о том, чтобы ее руки оказались несвязанными, так, чтобы она могла ласкать эрегированный член Лукаса, который упирался в ее упругое бедро.
– Кроме того, – продолжила она, – я была бы не против наказать Натана. Он мне кажется отвратительным и наглым, несмотря на то, что его уже долго учат с помощью хлыста.
Лукас помолчал, и Кловер раздумывала, не сказала ли она чего лишнего, за что придется пострадать. Но он, наконец, нарушил тишину.
– Очень хорошо, Кловер, – пробормотал он, медленно и ритмично касаясь ее бедра, – потому что Фрэнсис приготовил на завтра для тебя другое испытание. Последнее. Если ты пройдешь его, то сможешь стать полноправным участником наших собраний.
– Какое испытание?
Кловер вдруг ощутила приступ страха. Этот страх, пожалуй, был даже больше страха боли. Однако она не могла не заметить, как ее тело охватывало возбуждение.