Ее ягодицы и влагалище были охвачены спазмами. Она обхватила напряженный пенис Лукаса, стараясь доставить ему удовольствие, и он действительно как будто взмыл вверх. Он переживал экстаз, когда неожиданно разразился потоком ругательств, и его тело сотряс оргазм.

Кловер сдержала стон и безвольно повисла на цепи. Лукас втер успокоительную мазь в следы на ее раскрасневшихся ягодицах. Однако любое прикосновение к истерзанной коже доставляло ей мучения. Она чувствовала себя истощенной и остро нуждалась в отдыхе.

Когда Лукас прекратил ее содомировать, ей позволили перерыв, положили на ковер, но уже через несколько мгновений представление продолжилось. Лукас поднял ее на ноги и предложил ей выпить воды. Он подвел ее к стулу, рядом с которым расстегнул наручники, но только для того, чтобы снова заковать ее запястья, уже на животе, после чего он подвесил закованные руки на крюк. Она располагалась лицом к комнате, чтобы ей представилась возможность не пропустить ничего из того, что будет происходить. После мимолетного поцелуя в губы Лукас заткнул ей рот кляпом.

Стеклянный шар снова занял свое место в анусе Кловер, но в ее памяти все еще был Лукас и его великолепный член. Ей было сложно поверить, что он только что одарил ее новым опытом. Она вынуждена была признать, что ее возбуждают только самые ужасные и извращенные вещи. Она наблюдала, как Лукас отпил из стакана, а потом что-то пробормотал на ухо сидящей рядом с ним женщине. Та засмеялась в ответ, и хотя Кловер видела, что он не обращает на нее ни какого внимания, как на использованную вещь, она все же понимала, что он делает это намеренно. Как бы он ни старался показать, что воспринимает ее как безвольную рабыню, она ощущала, что между ними установлена прочная связь.

Она вдруг испытала желание опуститься перед ним на колени и облизать носки его туфель, но ее фантазии прервал какой-то шум у входа.

Прибыл новый раб. Кловер узнала и его, и тех, кто его сопровождал.

Если бы она могла крикнуть, она бы не сдержала своего возгласа: «Черт бы вас всех побрал!» Но лишь мысленно улыбнулась и стала рассматривать три появившиеся в зале фигуры: двух женщин и одного мужчины.

Так вот где была Оливия! Кловер восхищенно смотрела на свою покровительницу, облаченную в обтягивающий красный виниловый костюм. Груди Оливии выпирали из-под тесного декольте. Бедра тоже обтягивала настолько тесная ткань, что только теперь Кловер поняла, зачем ее кузина так тщательно выбривала лобок. Она, как и Лукас, закрыла лицо черной маской. Ее роскошные волосы густой волной спускались по спине.

Ее спутницей оказалась темноволосая Сирк, которая тоже надела похожий костюм, но другого цвета, – в свете ламп он переливался голубым и серебристым оттенками. У нее были более стройные ноги, тонкая талия, и ее волосы производили потрясающее впечатление, однако грудь Сирк нельзя было сравнить по красоте с роскошными формами Оливии.

Обнаженный мужчина, который стоял между ними с опущенными вниз глазами, вызывал наибольшее недоумение Кловер.

Натан Рибейро, которого Кловер помнила по эпизоду в кабинете Оливии и по первой вечеринке у Фрэнсиса, когда он с удовольствием избивал плачущую девушку, теперь выступал в роли раба. Обнаженный раб, готовый на все. От этой мысли у Кловер все сжалось внизу живота, и она захотела ощутить, каково оно – побыть в роли госпожи.