Примаков не разделял страстного желания Ельцина сблизиться и подружиться с Западом. И Примаков не питал такой ненависти к коммунистам, к лидерам левой оппозиции.

Одним словом, Примаков был первым непрезидентским премьер-министром. Его и выбрал-то не Ельцин. Примаков был ему навязан ситуацией. У президента осенью был выбор: либо распустить Думу, либо принять кандидатуру Примакова. Ельцин согласился на меньшее зло, потому что был в очень плохой форме, сильно болел.

Примаков сам сформировал правительство, чего не было ни до него, ни после.

Примаков в минимальной степени зависел от президентской администрации. Тем более, что в конце 1998 года Валентина Юмашева на посту руководителя администрации сменил новый президентский фаворит — Николай Бордюжа, строгий, подтянутый, располагающий к себе офицер.

Генерал Бордюжа значительную часть жизни прослужил в военной контрразведке КГБ, занимался кадрами, политико-воспитательной работой. Он сменил генерала Николаева на посту директора Федеральной пограничной службы. Бордюжа стал регулярно появляться в Кремле с докладами, понравился. Его сделали секретарем Совета безопасности, потом еще и главой президентской администрации. Ельцин возлагал на него большие надежды и хотел посмотреть, каков он в деле. Поиск преемника продолжался…

Но Бордюжа плохо ориентировался в коридорах власти и с уважением относился к Примакову. Не проявил он и других искомых качеств — беспредельной жесткости и твердости. Не хватило ему, видимо, и политического кругозора. Николай Бордюжа продержался в Кремле всего четыре месяца.

Секретарем Совета безопасности вместо него стал Владимир Путин, а главой администрации — экономист Александр Волошин, который в пух и прах стал разносить экономическую политику правительства.

Примаков с первого дня опирался на поддержку левой оппозиции, во-первых, потому, что она составляла большинство в Государственной Думе, во-вторых, потому, что — в отличие от президента — не видел в коммунистах ничего опасного.

Говорили: премьер-министр позволяет оппозиции использовать себя, он слишком ей удобен. В Кремле считали, что Примаков блокируется со злейшими врагами президента. Коммунисты готовили импичмент, а Примаков продолжал заседать вместе с ними, обсуждать дела.

У коммунистов в руках был сильный козырь: если отправим Ельцина в отставку, то управлять страной по конституции будет такой уважаемый человек, как Евгений Максимович Примаков. Со стороны казалось, что на сей раз давно готовившийся импичмент может увенчаться успехом. Уж как минимум, депутаты согласятся признать Ельцина виновным в чеченской войне.

Еще никто не знал, что затея с импичментом лопнет, как мыльный пузырь, поэтому контакты премьер-министра с оппозицией воспринимали в Кремле как враждебные.

Несколько человек из высшего эшелона власти говорили мне, что были против увольнения Примакова. Не потому, что его любили, — боялись народного возмущения. Евгений Максимович был очень популярен. И как выяснилось позднее, уходу Примакова в отставку предшествовала некая попытка организовать восстание против президента.