Лебедь говорил журналистам:
— Надо просто менять систему. Надо менять людей. Надо менять исполнителей. Вот я к этому готовлюсь — менять систему и менять исполнителей.
— А когда же вы предполагаете стать президентом? — спросили тогда Лебедя.
— Это как карта ляжет, — ответил он.
Лебедь и не подозревал, что в окружении Ельцина уже давно решили его убрать. Только сделать это было непросто.
В один из последних октябрьских дней 1996 года, уже после увольнения Лебедя, я беседовал в Кремле с человеком, занимавшим тогда один из высших постов. К сожалению, я и по сей день связан обязательством не называть его имя. Но он раскрыл мне весь механизм интриги вокруг Лебедя:
— Поступить иначе мы не могли. Лебедь сделал ставку на досрочный приход к власти. Он видел Ельцина в худшие дни перед инаугурацией, когда самочувствие президента было на крайне низкой точке. Потом долгое время президент его не принимал, а окружение Лебедя сообщало ему, что президент уже на смертном одре, — все бумаги на самом деле подписывает Чубайс. И Лебедь решил, что вот-вот дорога ему откроется…
В окружении Ельцина считали, что Лебедь сознательно шел на обострение, чтобы иметь повод в решительный момент выйти на площадь, присоединиться к бунтующему народу и повести его на Кремль. Сотрудники администрации уверяли, что им было известно о контактах Лебедя с силовыми структурами — не на уровне первых лиц, а на уровне третьих-четвертых — с десантниками, со спецназом, с военной разведкой. Эти люди выражали ему поддержку и были готовы за ним пойти.
В Кремле опасались, что Лебедь выступит в худший день для власти — в момент какой-нибудь всеобщей забастовки он внезапно бросит на чашу весов свои связи в силовых структурах и совершит военный переворот.
А были ли основания подозревать Лебедя в том, что он способен совершить подобное?
Мой кремлевский собеседник ответил так:
— Он человек, который пойдет на все. Вернувшись после подписания документов с чеченцами, он приехал ко мне сразу с самолета еще разгоряченный. Я стал расспрашивать его о том, что будет потом. Он, среди прочего, говорит: надо готовить киллеров. Для чего? Да с этими людьми — Яндарбиевым, Масхадовым — дело же иметь нельзя. Придется решать вопрос… Я человек не наивный в политике, но внутренне содрогнулся…
Мой собеседник был исключительно высокого мнения о талантах Александра Ивановича:
— У Лебедя поразительное политическое чутье и интуиция. Поразительная интуиция. Я несколько раз подталкивал его к ошибке, но он всякий раз уходил. Он почти не сделал ошибок…
Но повод его уволить все-таки нашелся.
Ельцин передал Юрию Батурину, секретарю Совета обороны, право руководить комиссией по высшим воинским должностям и высшим воинским званиям. Иначе говоря, Лебедя лишили возможности раздавать генеральские погоны. Это было очень обидно и лишало важнейшего рычага влияния на армию и силовые ведомства. Обозленный Лебедь позвонил главе администрации Чубайсу, обложил матом и сказал:
— Все, я с вами дела иметь не буду. Я найду настоящих мужиков.
Лебедь сгоряча написал заявление об отставке, правда, не отдал его президенту, но в Кремле исходили из того, что он это сделал. Теперь нужен был только повод.