Я подумала, что врач могла находиться только в одном месте – в кабине пилотов, – и попыталась сказать это вновь прибывшим, но даже сама не услышала собственного голоса: его заглушали шум непогоды и крики людей. Я протянула руку к мужчине, который проходил мимо, но он, не обращая на меня внимания, двинулся дальше.

Наконец я встала и, держась за стену кухни, похромала в сторону кабины. Я уже собралась постучать в закрытую стальную дверь, когда изнутри до меня донеслись тихие ссорящиеся голоса.

– Я хочу знать все, что известно тебе, – сказала Шредер.

– Я тебе все рассказал, – ответил какой-то мужчина, которого я не узнала по голосу.

– Ты знал.

– Что самолет потерпит крушение? Сабрина, неужели ты думаешь, что я бы полетел на самолете, если б знал, что он упадет?

– Ты знал, что должно случиться что-то.

– Я ничего не знал!

– Зачем ты летел в Лондон?

– Понятия не имею. Мне сказали, что я получу инструкции, когда мы прибудем, так же, как и тебе.

– Где мы находимся?

– Клянусь, я не имею ни малейшего представления!

– Ты можешь с ними связаться?

– Возможно…

– Попытайся, Юл. Ты должен.

– Ты сошла с ума?!

– У нас закончились еда и лекарства.

– А если катастрофу устроили они?

– В таком случае мы находимся в их власти. Свяжись с ними. Это наш единственный шанс.

В этот момент дверь распахнулась, и я оказалась лицом к лицу с Сабриной и молодым азиатом.

Докторша прошла мимо меня по правому проходу, словно ничего особенного не произошло, и начала лихорадочно оказывать помощь раненым пассажирам, пришедшим с озера.

Я же осталась стоять на месте, будто превратилась в каменную статую. Юл – видимо, так звали азиата – осторожно вышел из кабины и встал передо мною, точно ждал, что я скажу.

Я уже собралась пробормотать: «Я ничего не слышала!», но, слава богу, успела вовремя прикусить язык. Это было бы равносильно признанию, громкому и четкому: «Я слышала каждое слово». С таким же успехом я могла спросить этого парня прямо в лоб: «Эй, как я поняла, вы имеете отношение к тому, что вызвало катастрофу, и являетесь участником какого-то действующего заговора. Не хотите объяснить, что происходит?»

Но я удержалась и, напустив на себя виноватый вид, едва слышно сказала:

– Приветик.

Юл, не говоря ни слова, зашагал по левому проходу. Когда он добрался до своего места в бизнес-классе, то, прежде чем сесть, оглянулся и немного дольше, чем следовало, смотрел на меня.

Я без сил прислонилась к стене кабины, чтобы дать отдых больной ноге, и прижалась горячим лбом к металлической поверхности, чувствуя, как она холодит кожу. Да и ветер, который проникал внутрь сквозь дверь, заставил жар немного отступить. Последние несколько дней меня то знобило, то жгло, как в огне, но теперь осталась только лихорадка, которая безжалостно сжигала меня изнутри. Я знала, какое решение должна принять, если хотела жить. А я очень хотела жить.

Когда я подняла голову, потрясение от того, что я увидела, поглотило все мое существо. В первый момент я решила, что у меня начались галлюцинации. Сабрина промыла раны первых пассажиров, пришедших с озера.