– Это какой? – заинтересовалась она.

– Важной. И секретной! – махнул рукой Захар. – Барышня, не мешайте следствию!

«Барышня» недовольно сузила глаза и с громким звуком захлопнула створку. Я же, справившись с первым потрясением, тоже решила следствию не мешать. Спокойно прошла в подъезд и, поднявшись в квартиру, заперла за собой дверь. Скинув обувь, подошла к окну и отдернула штору.

Глазам моим открылась умилительная картина... Шведов словно огромный кот полулежал на ветке, держа в зубах букет ромашек, идентичных тем, что был в моих руках, и пытался дотянуться до окна.

В голову пришла крамольная мысль, что, возможно, где-то рядом ромашки продавали по акции и с большой скидкой, раз уж сегодня они были так популярны.

Я открыла окно и с яростью уставилась на супруга. Ярослав же, заметив меня, расплылся в улыбке и сверкнул глазами.

– И где Вы, сударь, изволили напиться? – поинтересовалась я.

– Стеша… – умиленно произнес супруг, вытаскивая изо рта букет и протягивая мне, – это тебе.

– Спасибо, – буркнула я, поспешив букет забрать.

Побоялась, что любимый муж сверзится с приличной высоты. Там, конечно, кусты, которые смягчат падение, но супруга, несмотря ни на что, было жаль.

– А это что? – нахмурился Яр, заметив, наконец, второй букет.

– Где? – удивленно приподняла я брови.

– В руке. Стеша, откуда цветы?

– Ты подарил. Только что. От алкоголя в глазах двоится, да? – сочувственно спросила я.

Вдруг за спиной раздался голос бабули:

– А это у нас что такое?

Ярослав икнул, и впервые в жизни я смогла лицезреть, как человек трезвеет на глазах. Резко обернувшись, увидела бабушку. Она стояла за моей спиной, с укором глядя на опешившего супруга.

Сделав головокружительный кульбит, сердце ухнуло в пятки и тут же забилось в висках.

– Стефания, что это? – вновь строго спросила бабуля, изящно махнув рукой в сторону Яра.

– Кот, – ляпнула я, – новая порода, экспериментальная, полицейский сторожевой.

Ярослав округлил глаза и серьезно подтвердил:

– Мяу!

Я от удивления некрасиво открыла рот, пока бабуля с интересом ученого, раскопавшего редкую находку, рассматривала «кота».

– Нужно будет позвонить твоему папе, Стефания, и сказать, что эксперимент с треском провалился.

– Не надо папе! – испугалась я, покосившись на Яра, который продолжал неподвижно сидеть на ветке.

Бабушка подошла ближе, смерила его взглядом, говорившим много больше слов, и молча закрыла окно. Задернула шторы и повернулась ко мне:

– Стефания, ты должна рассказать мне, что у вас происходит!

Молча сбежав на кухню, я прижалась к окну, наблюдая, как Ярослав легко спускается вниз. И только когда он ступил на землю, смогла выдохнуть.

– Стеша... – напомнила о себе бабуля.

– Ба, мне в душ нужно! – затараторила я. – Ты давно приехала?

– Днем. Что произошло в коридоре? Почему стены в потеках?

– Это я… Швабру одну мыла!

Боже. Что я несу?

Бабушка приподняла одну бровь и сжала губы, а я втянула голову в плечи, становясь меньше ростом.

– Почему твой муж лезет в наши окна?

– Дверь же закрыта, – пискнула я.

– Стеша, расскажи, что случилось. Я желаю знать правду.