— Помастурбируй перед камерой, — сказал он, схватив лошадь под уздцы.

Жад наклонилась вперед и обняла шею лошади, упершись грудью в ее гриву. Затем она откинулась в седле назад, помня об объективе, который следил за малейшим движением ее плоти. Понимание того, что ее снимают, приумножало все ощущения: трение вульвы о седло, груди — о конский волос, и даже случайный контакт ее ануса с неровностями седла. Она чуть опустила таз, чтобы ягодицы терлись еще сильнее, и почувствовала приближение оргазма. Она тоже закричала и напугала лошадь, которая вновь пустилась вскачь, на этот раз сбросив ее на землю.

Жад заметила, что Алехандро явно не в себе. Он явно разрывался между своими принципами и внутренними порывами. А объектив камеры будто бы олицетворял возбужденный член оператора.

— Ты хочешь ее? — спросил Ролан.

Алехандро заколебался.

— Это ни к чему тебя не обязывает, — пояснил Ролан. — Если ты сделаешь это с Жад, это не значит, что ты будешь обязан поделиться с нами своей женой. Если хочешь ее, бери немедленно.

Алехандро быстро снял штаны и улегся на Жад, стараясь войти в нее.

— Сначала пососи, — приказал Жад Ролан.

Жад почувствовала себя очень неловко. Она боялась сделать что-нибудь не так, неправильно. Тем не менее она страстно желала коренастый коричневый член водителя. Она хотела почувствовать его строение, попробовать вкус семени и сравнить его с тем ощущением, которое она испытала, лаская член Ролана. Она схватила эрегированный пенис и без труда отодвинула крайнюю плоть. А вот у Ролана все было так напряжено, что это оказалось практически невозможно. Яички Алехандро, напротив, были гораздо крупнее. Она поцеловала их. Потом прошлась губами вдоль члена и лизнула его головку. Но не успела она захватить ее ртом — Алехандро кончил. Жад попробовала на вкус его сперму, она была более жидкой и более кислой, чем у Ролана. У нее возникло впечатление, что она успешно сдала экзамен. Она с торжествующим видом встала и бросилась в объятия Ролана, а тот нежно погладил ее.

— Довольны ли вы мной? — шепотом спросила девушка.

— Очень, — просто ответил он.

Лежа обнаженными у бассейна, Ольга и Жад пили через соломинки из больших сверкающих стаканов молоко, взбитое с кусочками папайи. Ольга раскачивалась в такт популярной песенки, которую передавали по радио. Не превосходя размерами Венеру Леспюгскую[14], ее бедра и ягодицы, распростертые на шезлонге, тем не менее, казались Жад весьма значительными. Сама она казалась совсем хрупкой и, скрестив ноги, сидела прямо напротив подруги. Тем не менее их талии были одинакового размера.

— У меня фигура, как у статуй Каджурахо[15], — без лишней скромности объявила Ольга. — Груди должны быть крупными, это отличные приспособления для занятий любовью. С их помощью я могу доставить удовольствие мужчинам. Я так чувственна, что они просто улетают, понимаешь ли. Они парят в воздухе, а потом, бац, и исчезают… А моя задница тоже дала мне много любовников, хочу тебе сказать. Когда я была певицей в Лиме, у меня был парень, мексиканец, ну там нефть, много денег… Мой зад сводил его с ума. Он трахал меня сзади так часто и так сильно, что у меня все ягодицы были в синяках. По сути, я и лицо-то его видела лишь один раз, когда мы занимались любовью. Какое-то время я с ним жила, а потом он нашел девушку, у которой была еще бо́льшая задница, чем у меня, и он меня бросил. Ему важнее всего был объем. Не слишком-то они тонкие, эти мексиканцы. Но зато я встретилась с Роланом, а уж он-то в этом деле знаток.