– Сядьте на место, – механически сказал Гуров.

– Мне надо в свой номер. – Артеменко опустился в кресло, удивляясь собственной наивности. Никуда его не выпустят.

Можно попроситься в туалет, но подполковник обязательно войдет за ним, и, кроме унизительной сцены, ничего не получится. Надо сидеть смирно, если он начнет дергаться, только привлечет к себе внимание.

В коридоре раздались голоса, шаги, первым к стоявшему в дверях Гурову подлетел Отари. Гуров дал возможность майору заглянуть в номер, обратился к следователю прокуратуры.

– Вот такие дела. Девушка, которая сидит в кресле, – офицер милиции, если вы разрешите, я ее заберу, вы сможете допросить ее чуть позже.

Следователь прокуратуры, худощавый немолодой человек, оглядел место происшествия, повернулся к стоявшему за его спиной врачу.

– Начинайте, – потом внимательно посмотрел на Гурова. – Старшего лейтенанта я знаю. Если она вам нужна… – Он пожал плечами. – А мне, Лев Иванович, вы ничего не хотите сказать? Вы, как мне успели сообщить, человек опытный.

– Пожарник, в присутствии которого спалили дом, должен заткнуться. – Гуров взглянул на Отари. – Где Екатерина Иванова?

– Дорогой, зачем нужна горничная? Сейчас до нее?

– Товарищ майор. – Гуров сдержал себя, вздохнул, повернулся к следователю. – Здесь яд, думаю, девочку убили по ошибке. Хотя и не поручусь. В номере находится человек опасный. Не выпускайте его из поля зрения, не разрешайте вынимать что-либо из карманов.

– Хочу официально заявить, – Артеменко, за которым Гуров продолжал следить неотрывно, подбежал к дверям. – Когда я вошел в номер, девушка уже была мертва! У меня есть свидетель! Задерживать меня вы не имеете никакого права!

– Владимир Никитович, умерла женщина, которую вы любили, – сказал Гуров. – Ведите себя достойно.

– Я не могу, не могу здесь находиться! – Артеменко почувствовал, что нашел выход из положения. В данной ситуации истерика не только допустима, но и естественна. – Хотите задерживать, задерживайте, приставьте охрану, заприте меня в моем номере! Только не здесь, будьте людьми!

Следователь увидел, как Гуров отрицательно покачал головой, и сказал:

– Я вас понимаю, однако порядок нарушить не могу. Доктор, помогите товарищу.

Врач сделал Артеменко укол, а Гуров жестом вызвал Таню.

– Отари, мне нужна машина. А сейчас пройдите оба ко мне в номер.

Толик, не знавший о случившемся, сидел за столом и сочинял.

Гуров бегло просмотрел его творчество, бросил листки на стол.

– Несколько минут назад убили человека, ты можешь оказаться соучастником.

По выражению лиц Тани и майора Антадзе Зинич понял: его не запугивают. И порвал свою исповедь на мелкие кусочки.

– Все, все! – Зинич схватился за грудь.

Гуров махнул на него рукой.

– Товарищ майор, потолкуйте с гражданином. Через десять минут я должен знать правду.

Когда майор вывел Зинича из номера и закрыл за собой дверь, Гуров указал Тане на кресло, сел сам, достал сигареты.

– Какой-то кошмар, так неожиданно. – Таня запнулась. – Извините, товарищ подполковник, вам нужны факты, а не эмоции.

– Давай подряд, с момента, как мы расстались в коридоре. – Гуров закурил. – Напоминаю, Майя позвала Зинича, вы пошли в номер.