А я между тем беспокоилась:

— Мы пропустим целый год. Мне нельзя будет кататься. Что станет с моим телом? Смогу ли я снова набрать форму?

Женщина всегда боится рожать первого ребенка. Но беспокоится она только о ребенке.

— У нас будет ребенок, — без конца повторял Сережа и брал меня за руку.

Он был очень похож на греющегося на солнышко кота.

А моя мама, которая тоже волновалась, говорила:

— У меня будет внук.

В результате мне не пришлось принимать никаких решений. Я была так счастлива, что им хорошо; к тому же они нисколько не сомневались, что мне следует родить ребенка. Даже мой отец считал, что это хорошая идея. Маме было двадцать, когда на свет появилась я, и отец заявил, что лучше иметь детей, когда ты еще молод и у тебя есть силы.

Я пошла поговорить с отцом Николаем, у которого было четверо детей.

— Первый ребенок очень важен, — сказал он, — потому что это дар Господа.

И еще он спросил, предохранялась ли я от беременности, потому что русская православная церковь этого не одобряет. Я ответила, что нет.

— После того как у тебя родится этот ребенок, — сказал отец Николай, — можешь начать предохраняться. Но первый ребенок всегда от Господа, потому что он дитя любви.

Мы с Сергеем не стали никому ничего рассказывать. Я помню, как осталась дома, смотрела Олимпийские игры в Альбервилле и ужасно переживала за наших друзей Марину Климову и Сергея Пономаренко, которые после бронзы и серебра наконец-то выиграли золотые медали в танцах на льду. Татьяна Тарасова помогла им подготовиться к Олимпиаде. Ей удалось создать великолепную программу — сложную, драматичную и цельную. Именно наблюдая за их катанием, я впервые подумала о том, что хотела бы еще раз участвовать в Олимпийских играх.

В парном катании удачно выступили Наталья Мишкутенок и Артур Дмитриев. Мне понравилась их короткая программа, и я была рада, что им удалось одержать победу. Какая-то часть меня мечтала участвовать в Олимпийских играх, хотя я прекрасно понимала, что переход в профессионалы такую возможность исключил. Впрочем, я не слишком печалилась. Я никогда не говорила Сергею, что переживаю из-за того, что мы больше не можем выступать в соревнованиях среди любителей. Но, глядя на другие пары, я поняла, что у нас есть силы и технические навыки, позволяющие соревноваться с кем угодно. И Сергей думал так же. Мы слышали, что Брайан Бойтано написал письмо в Международную лигу фигурного катания с просьбой разрешить профессионалам участвовать в следующих Олимпийских играх. Поэтому мы знали, что остается слабая надежда на то, что у нас появится шанс поехать на Олимпиаду, но мы с Сергеем никогда не обсуждали этот вопрос.

Пол Теофанус был первым из тех, кто поздравил меня с будущим ребенком. Сергей рассказал ему, и Пол радостно воскликнул:

— Великолепно! Поздравляют! Ты станешь отцом!

Очень по-американски. В Москве к этому относятся совсем не так. Большинство наших друзей реагировали следующим образом:

— Ты беременна? Нелегко же вам придется.

Мы сказали Полу, что я хотела бы продолжать выступать в «Звездах на льду» как можно дольше. Когда мы вернулись в Соединенные Штаты после перерыва на Олимпийские игры, Байрон Аллен, продюсер нашего шоу, отвез меня в больницу, чтобы сделать еще одну серию анализов. Там мне «сообщили, что у нас будет девочка. А я предполагала, что родится мальчик. Если честно, была даже уверена в этом. Я считала, что доктора просто не могут все как следует разглядеть.