Состояние нашего физического тела оказывает колоссальное влияние на наше сознание. По мнению Джемса, эмоции – это ощущение физического изменения. Когда нет напряжения мышц, учащенного сердцебиения и дыхания (физических изменений), то нет и эмоций. Когда человека лишают сна, он ощущает физические изменения в теле. Вы когда-нибудь не спали несколько суток подряд? Если да, то вы знаете, что вы при этом чувствовали и в каком эмоциональном состоянии находились. Согласитесь, вряд ли ваше поведение в те дни было вполне адекватным и вы полностью контролировали ваши действия. А приходилось ли вам долгое время выдерживать строгий пост или вообще голодать? Харизматический лидер Бхагван Раджниш (Ошо) вполне разумно отмечал: «Когда вы поститесь, то лишаетесь способности реалистически мыслить… Ваше сознание переходит ту грань, за которой оно перестает отделять реальность от иллюзии… Чтобы ваш мозг функционировал, вам постоянно нужны белки. Но все религии настаивают на необходимости поститься. Никто ни разу не поинтересовался, почему все религии сходятся в этом вопросе. По-моему, причина кроется в том, что через три недели строгого поста ваш мозг лишается запаса белков, и вы путаете иллюзию с реальностью… В такие моменты перед человеком предстает Христос, Кришна, Будда, Махавира, или тот, кто запечатлен в его сознании. Сознание услужливо проецирует обусловленный образ, а у человека с помутненным сознанием не хватает силы мысли, чтобы это понять… Такие люди, как Моисей или Христос, утверждавшие, что встречались с Богом лицом к лицу, должно быть, как раз и находились в этом „экспериментально воспроизводимом состоянии…“ [5]

Теперь рассмотрим второй тезис о нашей вере в собственную неуязвимость. Увы, любая вера во что-либо – это вера в слова, в абстракции. По мнению Джона Франклина, специалиста в области молекулярной психологии, «сама вера – это биохимический механизм, скрывающий от нас нашу детерминированную и механистическую природу», а «все наши свободы ограничиваются нашей биохимической структурой».

Но мы должны ощущать, что контролируем течение нашей жизни, и когда мы ощущаем, что события и ситуации выходят из-под контроля, мы стараемся упорядочить реальность, чтобы она вновь обрела для нас смысл. Когда мы узнаем, что с каким-то человеком произошло что-то плохое, (например, изнасилование или ограбление), то обычно пытаемся найти причину, объясняющую, почему этот человек стал жертвой. Видимо, он оказался «не в то время и не в том месте»? Мы придумываем объяснения и оправдания, структурирующие реальность. Мы выстраиваем цепочки причинно-следственной связи, самодовольно считая, что страдания человека связаны с совершенным им неблаговидным поступком. На языке психологов это называется обвинением жертвы.

Да, из каждой трагедии нужно извлекать уроки и анализировать поведение жертвы, которая, возможно, вела себя слишком беспечно. Но реальность такова, что человек действительно мог оказаться «не в то время и не в том месте». Когда мы обвиняем жертву, то психологически дистанцируемся от пострадавшего человека и от ситуации, считая, что с нами такое произойти не может.