Советский флаг уже реял над куполом рейхстага, а они еще снимались от пирсов на позицию. До самого конца срока автономности (месяц или два) они рыскали, как волки, на коммуникациях мира, расстреливая запасы торпед по ярко освещенным кораблям, на которых ликовали победившие люди.
Лихорадочно дожирали они свой шоколад и апельсины, спешно опустошали бутылки с превосходным «мартелем». Они кончили разбой, когда их аппараты уже не могли ничего выбросить… Это была ярость обреченных!
Корабли юности
Там, где клубится пар над теплынями Гольфстрима, там, где ветер раскачивает воду, вздымая ее до мостиков, – там прошли, сверкая бортами, корабли моей юности.
Юность на эсминцах – не зря проведенные годы.
С этих узких и теплых палуб, залитых мазутом, я научился строже смотреть по сторонам…
Теперь мне пятьдесят, и мне уже не снятся корабельные сны.
Где они, легкокрылые корабли с широкой трубой, продутой сквозняком ревущих, как гроза, котельных отсеков? Где они, эти лихие наездники морей, которые из мрака полярной ночи, из любого ненастья вынырнут, поразят и опять сгинут во тьме, свистя обтяжкой антенн и такелажа?..
Мне уже не снятся сны моей юности.
Увы, не снятся.
Но стоит закрыть глаза, и я снова вижу их как наяву.
Вот идет, горделивый и статный, дивизион-один: «Гремящий», «Громкий» и «Грозный».
Строем фронта, порывист и резок, следует дивизион-два: «Разумный» и «Разъяренный» во главе с лидером «Баку».
«Новики» режут волну, как лемехами плугов, и не черная сыть земли, а стылая вода отваливается на сторону, обессиленно отступая прочь с пути ветеранов.
За ними – «Доблестный», «Дерзкий», «Достойный».
Концевыми – «Жаркий», «Жестокий», «Живучий»…
В ярком сиянии дня проходят корабли моей юности.
Как мальчишка, я снова хочу кричать от восторга:
– Это они… это они!
Я люблю их, эти корабли. Любовь моя к ним неизбывна, как и все, что любишь по-человечески – чистым сердцем.
Необходимое послесловие
Ни у кого из нас нет оснований сомневаться в храбрости, стойкости и неустрашимости моряков английских кораблей… Было достаточно времени, случаев и фактов, чтобы оценить по достоинству серьезное отношение английских моряков к своим обязанностям и к союзническому долгу в борьбе с общим врагом.
Личные качества британских моряков и политика английского правительства – вещи разные.
Адмирал А. Г. Головко.«Вместе с флотом»
Караван РQ-17 блуждает еще в океане среди причудливых айсбергов, по черной воде медленно дрейфуют мертвые корабли.
Кажется, что РQ-17 продолжает свой путь!
Но идет уже не в порты назначения – караван входит в историю, в политику, в литературу.
У этого каравана загадочная судьба. Но судьба слишком продолжительная. Как будто мы еще не устали ждать его прибытия.
Потопленные на РQ-17 всплыли на поверхность моря сразу после войны; тени кораблей-призраков заколебались на горизонте, не выходя в эфир, не стуча машинами. Но мертвецы еще стояли на вахтах, и чья-то рука отбивала время на склянках.
«Люди! Почему мы погибли?»
…Преступление – негласно, и суда не было.
После памятных перепалок между Иденом и Майским, между Паундом и Харламовым палата общин потребовала правды о караване РQ-17, но правда уже сделалась