Бросаю частоту покоя, и в течение минуты ребёнок засыпает.

— Ну вот, — говорю шёпотом. — Просто у неё непривычные ощущения, она их немного боялась. До утра должна спать, потому что где-то даже перекормлена. Только памперс чистый одеть.

— Да, я её весь вечер кормила, — кивает Марина. — Не зная, как ещё успокоить.

Когда отъезжаем от дома Бахтина в сторону консульства Эмиратов, задаю Бахтину вопрос, который вертится на языке с того самого момента, как я сел к нему в машину:

— Олег Николаевич, а чего вы так взвинчены? Раньше вас таким не видел. Что у вас на работе за аврал, если не секрет? Конец года? — шучу.

— Что, так заметно? — хмуро говорит Бахтин.

— Лично мне очень.

— Два руководителя параллельно это всегда плохо. А уж два высших руководителя в параллель… Один курс исключает другой, — ещё больше хмурится Бахтин. — Два человека одновременно командуют, отменяя команды друг друга. Только это как раз секрет, и я тебе этого не говорил.

К консульству Эмиратов подъезжаем в полной тишине.

Бахтин показывает полицейскому у входа удостоверение, кивает на меня и со словами «это со мной» проходит в ворота.

Входная дверь в само консульство закрыта, но как только Бахтин протягивает руку к звонку, что-то щёлкает и дверь автоматически открывается. А чей-то голос через динамик просит нас войти внутрь.

— Здравствуйте, я заместитель консула, — улыбается молодой араб, встречающий нас прямо в холле, сидя с планшетом за одним из столов. — Спасибо, что подъехали так быстро.

— А вы хорошо говорите по-русски, — удивляется Бахтин, доставая из папки какую-то бумагу и протягивая её арабу. — Вот, это сегодня на нас пришло от вас. Я начальник четвёртой службы Генеральной Прокуратуры, вот мои документы.

— У меня мама русская, — араб улыбается ещё шире. — И русский мой родной язык…

Подписание документов занимает около двух часов.

Вначале араб достаёт какие-то бумаги по-арабски, на что Бахтин возражает: ничего, что мы не понимаем, мы подписывать не будем.

Араб полчаса дозванивается кому-то по телефону, после чего пускает на принтер и протягивает нам английский текст. Который я на ходу перевожу Бахтину.

— Здорово, но мне нужен перевод на русский, под которым подпишемся мы с вами, — Бахтин неприязненно смотрит на араба. — Объяснять почему?

— Вообще-то, у нас вопрос не к вашей службе, а к конкретному гражданину вашей страны, — араб вежливо кивает в мою сторону.

— Ну и решали бы с ним без нас, — парирует Бахтин. — Зачем-то же переслали на Генпрокуратуру? К чему такая спешка? Давайте тогда не будем гнать сроки, если вы в надлежащем формате работать не готовы…

Араб принимается двумя пальцами набивать русский перевод. Видя его мучения, отодвигаю его и за двадцать минут набираю всё по-русски, слева размещая уже открытый английский вариант текста.

— Вот, — тянусь к принтеру и через минуту подаю по одному документу Бахтину и арабу.

— Будьте добры, мне нужны ваши документы, — без доли смущения обращается Бахтин к арабу. — Я обязан удостоверить личность подписанта с вашей стороны.

Араб с удивлением смотрит на Бахтина, после чего через две минуты приносит паспорт в красной обложке.