– Не отвечает, – пробормотала раздражённо, заглядывая за ограду. Вдруг кого увижу, и можно будет окликнуть.

– Давайте так войдём, – предложил Филипп и потянулся к хлипкому засову – обычному крючку на обратной стороне калитки.

– Ну-у-у… не знаю, – протянула с сомнением, но Фил уже входил на частную территорию.

Кошки приоткрыли по одному глазу, подёргали ушами и дальше принялись дремать, не обращая внимания на незнакомых гостей.

Мы с Виктором последовали за Филом.

Едва вся наша троица оказалась на крыльце старенькой избушки, как вдруг, дверь резко распахнулась, и на пороге явился пацан лет десяти с грозным видом. Упёр он руки в бока, набычился и воскликнул:

– Вы кто? Чего надо?

Фил весело хмыкнул. Виктор сделал вид, что мимо проходил. Только я широко и нервно улыбнулась ему и произнесла мягко:

– Мы по записи приехали. Серафима Платоновна нас ждёт.

И вот сейчас он как скажет, что никакой Серафимы тут нет… И папка его с топором выйдет…

Но нет, пацан почесал кончик носа и кивнул.

– Тут стойте, сейчас узнаю, – важно сказал мальчишка и убежал, но прежде также резко и громко захлопнул за собой дверь. Я даже вздрогнула.

Ждать пришлось недолго. Я и своим парням ничего сказать не успела, как двери снова распахнулись, и на пороге показалась девушка лет двадцати, а мальчишка стоял рядом и прижимался к ней, словно она его мать или сестра. Наверное, так и есть.

– Здравствуйте, – поприветствовала ей первая. – Вы и есть Серафима Платоновна? Я звонила вам и вот мы… тут…

Девушка улыбнулась.

– Вы со мной говорили, но я не Серафима Платоновна. Меня зовут Катя. А баба Сима уже ждёт вас, идите за мной.

Домик был маленький, низенький. Классический дом старосветского человека. В доме была огромная печь в изразцах. Вокруг окон и над дверями находилось множество небольших картинок. Пол глиняный, но так чисто вымазанный и содержавшийся с такою опрятностью, с какою, верно, не содержится, ни один паркет в квартире.

Серафима Платоновна или Баба Сима оказалась довольно пугающей старушкой.

Как только мы вошли в комнату-гостиную, она сразу подняла на меня взгляд.

Её лицо было бледным, в глубоких морщинах, будто распаханное поле. Глаза впалые, белесые, губы плотно поджаты. На голове повязан цветастый платок. Она сидела за столом и чистила картошку. При этом неотрывно смотрела на меня.

Её взгляд меня откровенно испугал, но я постаралась не подать виду.

– Баб Сим, ты сказала, что примешь гостей, – заговорила Катя, стоя рядом со мной.

Фил и Виктор замерли за моей спиной.

Бабка прекратила буравить меня своим жутким взглядом и кивнула со словами:

– Ну и дел ты натворила.

* * *

– Маргарита —

Расположившись на стареньких, но чистых и очень удобных стульях, баба Сима прекратила чистить картошку и вдруг протянула мне одну картофелину и нож с требованием:

– На вот, почисть.

Недоумённо моргнула, но взяла отмытый клубень и принялась чистить. Я всегда срезаю картофельную кожуру одной лентой. Быстро счистила, и как всегда у меня получился серпантин.

Протянула чистую картошку обратно Серафиме Петровне, но она мотнула головой и сказала: