Старец?

Неожиданно у меня в глазах потемнело, и поток воспоминаний, словно лавина, обрушился на меня. Я вспомнил, что умер. Видел своё тело со стороны и Миру со старцем тоже. А затем… Чёрт, то, что я увидел позже, за гранью реальности. Или мне это приснилось?

— Сань, скажи, я умирал? — Жена опять разрыдалась. — Так… а вот это уже интересно. — Александр молчит, опустив глаза в пол. — Понятно.

— Ванечка, только не сердись на него и Влада, они…

— Значит, второй был Влад, чудненько… Вернее, спасибо, если бы не вы… — вновь посмотрел на хмурого брата. — Вот ты меня не удивил, красавчик в обоих ипостасях. Но вот Влад… Кстати, кто он такой?

— У него и спроси.

— А ты, Сань, кто?

— По словам Влада — Светоносный, а если коротко — будущее зло Вселенского масштаба.

— О как. И давно Влад дурь курит?

— Почему дурь? Ты не веришь, что мы… — Сашка запнулся.

— В то, что жизнь после смерти существует? Как тут не поверишь? Я двенадцать часов назад за гранью побывал. И даже знаю, что ты был прав — нужно удержать баланс. А вот не верю я, что ты в будущем можешь стать Вселенским злом.

— В смысле за гранью? — охнула Мира. — Мне сказали, что тебя не пустят за грань?

— Значит, ошиблись. Знаю, что… Короче, существо, что оказалось Владом, чуть ли не пинками меня оттуда выгнало, в купол посадило и сюда вернуло. А тут Санёк хвать меня… а дальше ничего не помню. Вернее, в голове каша, нужно время, чтобы по полочкам разложить. Спасибо, Саш.

— Пустяки, — отмахнулся он, но улыбнулся. — Это тебе спасибо, что веришь в меня.

Неожиданно опять в глазах потемнело, и я провалился во тьму.

— Что тут у вас случилось? — сквозь темноту врывается, смутно знакомый голос.

— Очнулся, начал говорить, а потом потерял сознание, — обрисовал ситуацию Сашка.

Проанализировав своё состояние, я понял, что всё нормально, насколько это возможно в данном случае. И в то же время на подсознательном уровне я чувствовал — что-то неуловимо изменилась, какой-то кусочек памяти был стёрт. Нет, я помню, как парил, братьев и Мирославу… Было что-то ещё, но не могу вспомнить. Наверное, так нужно.

Я открываю глаза, моя любовь, прижимая руки к груди, беззвучно плачет.

— Котёнок… — позвал я её. Она вздрогнула и посмотрела на меня, глазами полными слёз, — всё хорошо.

— Малиновский, голова не кружится? Боли не мучают в области груди? — держа мою руку за запястье, интересуется доктор, который со мной намучился пять лет назад. Вот почему мне показался смутно знакомым голос.

— Всё нормально, наверное, это после наркоза немного голова кружится

— Не думаю, что в этом причина. Возможно, из-за большой потери крови голова закружилась. — Он приподнимает покрывало и заглядывает под повязку. — Неплохо… Я даже бы сказал, впечатляет. Радует, что в этот раз ты не вредишь себе, может, поэтому в этот раз лучше, чем обычно. Хотя с тобой, Малиновский, обычно не бывает. Если что — зовите, я пока временно тут обосновался.

Он ушёл, Саня тяжко вздохнул и, скатившись по стене, вновь сел на пол.

— Капец, чувствую себя в эмоциональном плане сдутым шариком. Меня даже встреча с отцом-громовержцем больше не напрягает. Поплакать, что ли? Смотрю на Миру — она бодрячком, может, и мне поможет?