— Ты зачем мне это рассказываешь?

— Это прелюдия к этому… — и она достаёт какое-то устройство, похожее на телефон, но точно не он. — Тебе явно моих слов недостаточно, так что я подготовилась к разговору. Да и времени у нас в обрез, чтобы канитель разводить. Как я говорила, мы бабы — дуры. Увы, и я из их числа. В тот год он усиленно лечился, был одержим идеей стать нормальным. В один из дней я заметила, что он далеко не импотент, только дуре нужно было сразу догадаться, что не обо мне он думает, когда затвор передёргивает.

— Что?! — меня возмутило, что она его за таким делом застала.

— Это вышло случайно, я в его гостиничный номер зашла по делу, а он в душе… Я как увидела его инструмент, так и пропала. Стала думать, как его к рукам прибрать. Короче, выбор пал на старый проверенный способ — залететь. Только была проблема: он никогда бы ко мне не прикоснутся. Ну я и подсуетилась, договорилась с одним лаборантом немного изменить состав препарата — Ивану бы это не навредило. Дело сделано, Иван решил, что первый раз за многие годы приболел, мол, становится как все. Ну и выпил лекарство от «простуды», что я заранее приготовила. Вырубился, а я приступила к исполнению плана. Ну а дальше — смотри…

То, что я увидела, ввергло меня в шок, таким своего Ваню я никогда не видела, его прекрасное лицо исказила ярость, гнев, да что там — он стал совсем диким. Он же чуть её не придушил, а какие слова говорил… мороз по коже. А потом как долбанёт по дивану, и тот, словно ничего не весил, отлетел к стене, а Иван давай крушить всё вокруг. Но главное не это, а его слова о ребёнке. Из них я поняла, что эта тема для него табу.

И не только от Инны, он вообще против детей. Такую реакцию я от него видеть не хочу. Лучше я в другой стране буду в момент, когда узнает, что станет отцом. Или вообще ничего не узнает? Нужно подумать.

— Ладно, ты меня убедила, что он против. Могу уехать по-тихому, а когда остынет, поговорим.

— Ты меня не услышала, а надо бы. Гартвиг узнал про Ивана и очень жаждет создать ему подобных. Иван силён, на нём всё быстро заживает, насчёт ума не знаю, так как Малиновский до того, как попал в лапы тому уроду, уже был гениальным программистом. Вот я о чём. Вас пасут два его человека уже неделю. Видели, что ты ходила в больницу. Твой малыш — ключ к научному прорыву.

— Кто такой Гартвиг?

— Будущий труп, не забивай голову. Тебя должно другое волновать: они уже одного ребёночка загубили, выкупили у женщины, которая, кстати, с их же помощью стала вдовой. Но отец того малыша не был так хорош, как Малиновский. И всё же им удалось что-то там найти. Теперь поняла, что вы в опасности?

— Нужно Ивана предупредить.

— Малиновский мальчик большой, он быстро сообразит, что к чему. Более того я сама постараюсь устранить угрозу. А тебе нужно от Ивана на время схорониться, не позволит он тебе родить. Если, конечно, ты хочешь сделать аборт, то вперёд, — и она показала она глазами в сторону клиники.

— Даже речи не может быть об аборте.

— Я так и предполагала, — усмехнулась она. — Значит, я могу считать это согласием?