– Она у него маленькая, хрупкая. Как она стокилограммового мужа на себе таскала – это надо было видеть! – говорит Елена Вахренева. – Два года мы с ней в «Голубом» за своих мужей боролись, потом она его в Краснодар увезла, но мы до сих пор созваниваемся – и с ними, и с Ибрагимом. У старлея тоже левая рука еще не работает, но правой он уже может сам и есть, и телефонную трубку держать…
Когда-то, лет сорок назад в очерке Василия Пескова об одном сибирском, кажется, охотнике-инвалиде меня поразила и на всю жизнь запомнилась простая мысль. Песков писал, что когда рядом с нами живут такие люди, то можем ли мы – зрячие, здоровые, с двумя руками и на двух ногах – жаловаться на жизнь, скулить, предаваться отчаянию или укорять судьбу за какие-то трудности или кризисы!
И до тех пор пока в России есть такие женщины, как Лена Вахренева и ее подруги из Краснодара и Дагестана, все мужчины-иностранцы должны и будут завидовать российским мужчинам и… увозить отсюда русских жен. Да, это никакая не новость, сотни лет иностранные князья и принцы увозили из России русских невест, а теперь это приобретает и массовый характер – может быть, потому, что мы недостаточно их ценим, даже президент выделил таким женам-подвижницам аж 1200 рублей в месяц – президентское пособие по уходу за их героями-мужьями!
Уважаемые руководители страны, вдумайтесь: кавалер ордена Мужества, старший лейтенант и боец специального назначения, выполняя приказ своего президента и главнокомандующего по защите Отечества, отдал Родине ровно половину своего тридцатилетнего тела, парализованного теперь от груди до пят. Его молодая жена, выполняя обязанности круглосуточной, без выходных и отпуска, сиделки по уходу за Героем, не может отлучиться от него ни на час, то есть не может устроиться ни на какую работу – разве что бросить его и уйти к другому, здоровому. И вот за эту, повторяю, жертвенную вахту до конца своей жизни она получает 1200 рублей в месяц, то есть сорок рублей за 24 часа круглосуточной работы или меньше двух рублей в час!
Нет, я понимаю, что Родину, президента и мужа любят не за деньги. И все-таки 1200 рублей президентского пособия – это не слишком ли скромно для президента-то России?
Плюс Ростропович, минус Солженицын
– Слава, это Тополь. Я тут недалеко, в Лионе, и хочу заехать, поздравить с наступающим днем рождения…
– А когда ты будешь?
– Вечером, поздно…
– А точней?
– В девять, не раньше.
– Это рано, – ответил Ростропович. – Понимаешь, я сейчас иду на репетицию, а в семь – в гости. Но не уходить же оттуда в девять. Приезжай к десяти. У тебя есть мой адрес?
– Только парижский.
– Ну, запиши…
Стоя в телефонной будке, я неловко записал, попрощался и, возвращаясь в машину к Стефановичу, сказал:
– Он ждет нас в десять. Извини, но придется разорить тебя еще на бутылку «Московской».
– Да уж… – деланно сокрушился Саша Стефанович. – Одну бутылку начальнику Интерпола, вторую Ростроповичу. Так мы далеко не уедем.
И, действительно, не уехали – часа через полтора я опять стоял в телефонной будке на дорожной бензоколонке.