– Можно ли сомневаться? Конечно, он преступник! – Хестер в упор смотрела на Калгари.

– Не совсем преступник, – возразил Лео. – Не люблю этого слова.

– В данном случае несправедливое слово. – Калгари набрал в грудь побольше воздуха. – Джек Эрджайл – невиновен!

Это было потрясающее заявление, но оно не произвело должного эффекта. Калгари ожидал смущения, негодующих возгласов, недоуменных вопросов, но ничего такого не дождался. Гвенда Воугхан нахмурилась. Хестер уставилась на него широко раскрытыми глазами. Ну что ж, может быть, такая реакция выглядела естественной – подобные заявления трудно немедленно осознать.

Лео Эрджайл нерешительно произнес:

– Вы хотите сказать, доктор Калгари, что разделяете мою точку зрения? Считаете, что он не отвечал за свои действия?

– Я хочу сказать, что он не совершал преступления! Вам ясно? Джек невиновен. Не мог быть виновным. Но в силу необычного и прискорбного стечения обстоятельств он не был в состоянии доказать свою невиновность. А я могу это доказать.

– Вы?

– Я тот самый человек, который находился тогда в пресловутой машине.

Он произнес эти слова с такой естественной непринужденностью, что в первый момент никто не понял, о чем идет речь. Прежде чем они осознали смысл сказанного, беседа неожиданно прервалась. Открылась дверь, и вошла женщина с некрасивым, простоватым лицом. Не мешкая, она приступила к делу.

– Я проходила мимо и все слышала. Этот человек утверждает, что Джако не убивал миссис Эрджайл. Почему он так говорит? С чего он это взял?

Воинственное, злое лицо ее от возбуждения покрылось морщинами.

– Надо разобраться, – бубнила она. – Я не могла не вмешаться.

– Разумеется, Кирсти. Вы член семьи. – Лео Эрджайл представил вошедшую: – Мисс Линдстрем, доктор Калгари. Доктор Калгари сообщил нам совершенно невероятные вещи.

Шотландское имя Кирсти резануло слух Калгари. Она превосходно говорила по-английски, хотя и с едва заметным иностранным акцентом.

– Лучше бы вы не приходили сюда и ничего подобного не рассказывали… только людей огорчаете, – осуждающим тоном произнесла Кирсти. – Они смирились со своим горем. Теперь вы расстроили их своими рассказами. Если и произошло несчастье, так на то Господня воля.

Ее самоуверенность поначалу смутила Калгари. Видно, она из породы людей, в чье тоскливое существование несчастья и катастрофы вносят приятное разнообразие. Что ж, он сейчас лишит ее иллюзий.

И Калгари продолжал сухим, деловым тоном:

– В тот вечер без пяти минут семь на дороге от Редмина до Драймута я подсадил в машину молодого человека, который сигнализировал, подняв вверх большой палец. Я отвез его в Драймут. Мы разговорились. Он оказался общительным и очень симпатичным парнем.

– Джако было не занимать обаяния, – заметила Гвенда. – Его все находили привлекательным до тех пор, пока его не заносило. Тогда он, конечно, выкидывал коленца, – задумчиво добавила она. – Но люди не сразу это понимали.

– Помолчали бы, его уже нет в живых. – Мисс Линдстрем обернулась к Гвенде.

– Продолжайте, пожалуйста, доктор Калгари. Почему вы тогда об этом не заявили? – произнес Лео Эрджайл с ноткой строгости в голосе.