— Есть, но немного. Тебе, как Первой Матери дам обязательно. Будет время, прикажи собрать все стреляные гильзы. Может удастся их перезарядить.

— А их что, можно снарядить повторно?

— Можно, но сложно. Это уже в городе, где есть ремесленники и алхимики, — медленно отвечал сержант, пережёвывая лепёшки.

Эля собрала Стечкин, вставила в пистолет обойму и спрятала в кобуру. Сполоснула руки и тоже принялась за завтрак. Поговорили о тех, кто особо отличился в бою, о насущных делах после переноса лагеря. Потом вдвоем пошли навестили раненых. Среди тяжёлых была та, которой разрубили плечо топором, смахнув с помоста и та, которой вражеский дротик пробил правое лёгкое, пригвоздив к столбу. Ещё у двоих были ранения в район живота. Марисан ввела их в лечебный сон и девушки спали. Жора счел своим долгом каждую взять на руку, погладить руку и пошептать: «Выздоравливай красавица. Принцу будет очень приятно видеть тебя здоровой, такую стройную и красивую». Жора знал, что раненые даже в коме чувствуют друзей, родных и близких. Девчонки от его прикосновений во сне улыбались. Им было приятно, что единственный мужчина подошёл и оказал внимание. Они чувствовали его руки и тепло. Может в их снах он носил воительниц на руках, может просто обнимал или целовал в аппетитные губки.

Легкораненые собрались в одном фургоне. Те, кого ранило при захвате Кадыра тоже принимали посильное участие в бою. И даже убили несколько нагов, пытавшихся залезть через стенку фургона, мечами и копьями. Луков всего было тридцать штук, но опытная Фериэль всем нашла дело и место в схватке. Марисан работала над ранами последних девчат и была вымотана напрочь. Кожа посерела, лицо осунулось, двигалась замедленно. Любому было видно, что магичка истощена до крайности.

— Заканчивай, родная, — сказал он ей. — Не забывай, что ты носишь двух детей и перенапрягаться тебе вредно, погладил он Марисан по щеке. Та улыбнулась ему, — почувствовав прилив сил, и двумя энергичными движениями рук закончила лечение последней пациентки.

Сержант принёс из загона стол, разложил тряпку и начал чистить свою винтовку. Тут же подошли штатные автоматчики и пулемётчики. Жора напомнил, как разобрать и показал, что чистить. Пулемёт старательно драила Кираэль, а автомат Седаэль. Яриэль и Мираэль которые вели бой стояли рядом и смотрели. Им никак не хотелось расставаться с таким оружием. Но Фериэль приказала передать оружие сменщицам, чтобы и они им овладевали и руки привыкали к новому оружию.

— Вы с патронами разберитесь и мне доложите, сколько осталось, — сказал сержант. — Стреляные гильзы надо собрать в мешок, возможно удастся перезарядить. И мои на скале тоже. Они, к винтовке немного другие, к вашему оружию не подойдут, но это — ценность. А вообще, вы молодцы! Здорово стреляли. Для первого боя, так просто великолепно. Я вами очень доволен, — сказал Жора засмущавшимся девицам. Как же, сам Первый Принц похвалил! Девчонки понеслись собирать гильзы и считать патроны. Сержант, закончив чистку взял свой мешок и полез на скалу. Вдруг какой недобиток появится. А девчонки после боя явно расслабились. Да и не выспались все. Вспомнил, про гранату, оставшуюся у Дашаэль. После обеда решил разыскать девчонку и забрать, от греха подальше. А вот свой бинокль, встретив по дороге Фериэль, забрал. Ну что за снайпер без бинокля! Девчата расчищали выезд из крепости. Другие раскрепляли фургоны. Третьи собирали оружие: трофейное нагов и свои стрелы, годные для дела. Жора уже обратил внимание: наконечники дротиков нагов и топоры не ржавели. То ли покрытие какое, то ли сталь нержавейка. В металлах он разбирался. Коренной туляк, он не зря носил фамилию Штыковой. На Штыковой улице в Туле таких фамилий было полно. Здесь сотни лет выделывали к винтовкам штыки. Оттого и фамилии соответствующие. До призыва, Жора два года проработал слесарем инструментальщиком, на оружейном заводе. Получил пятый разряд. Для сдачи зачётов пришлось подучить и материаловедение, в основном состав сталей.