Макс, понятно, рассказал ему лишь урезанную версию своих приключений. Некоторые подробности того разговора с Сатой и о легком румянце на щеках богини, появляющемся при упоминании имени одного демона, он никогда никому не расскажет. У них с Ромкой это еще с детства осталость. Ни слова о секретах друг друга. Может, конечно, все это, про Сату, он себе напридумывал, но тогда тем более стоит обо всем молчать, чтобы, по крайней мере, не выглядеть идиотом. Дела богов пусть остаются делами богов, и не фига совать в них свой нос.

— Что началось? — спросил он у оборотня. — Ты и раньше знал о приходе Древних и о том, что я Серый.

— Любой правитель всегда надеется, что пронесет, понимаешь? Готовится к худшему, но надеется на лучшее. Ты мог не быть тем Серым. Ты из другого мира, да мало ли какие у вас там окрасы! Призраки Морриган могли ошибиться. Древние эти могли проснуться и снова заснуть.

— Вроде как не выспались? — усмехнулся Макс.

— Да, что-то вроде того, — вздохнул лорд. Справа от тебя на столе свиток, — продолжил он. — Великий князь прислал тебе письмо.

— С чего бы ему писать изгнаннику?

— Перестань, брат, ему приказали удалить тебя с территории Великого Дома — он делает это. Или ты думаешь, он идиот и желает зла своему народу? Да он, если будет нужно, с дроу или с демонами, окружившими Великий лес, вступит в союз.

— Кто может приказать Великому князю… — начал было Макс и осекся. — Урхант?

— Ты поражаешь меня своей догадливостью, — улыбнулся лорд. — Могу поставить сотню золотых против одного, что в письме указано, в каком направлении тебе "изгоняться" и как срочно. Письмо, кстати, пришло вчера, до того как произошли с тобой все эти события. Ты тогда еще не переступил ту незримую черту, о которой тебе рассказала Сата. Вот, видимо, тебе и решили помочь.

Макс взял со стола свиток, сломал печать, изображающую оскаленную львиную пасть, и развернул тонкую кожу. "Даркан" — было написано в середине девственно чистого листа. Макс хмыкнул, кинул свиток обратно на стол, откинулся в кресле и закурил. Филатрим подошел к столу, прочитал написанное, пожал плечами и убрал свиток в один из ящиков своего стола.

— Хорошая помощь, — выдохнув дым, покачал головой Макс, — а то я думал, не съездить ли мне к бабушке на дачу карасей половить…

— Этим письмом Великий князь выказал тебе свое расположение, что дорогого стоит.

— Да понимаю я все, — махнул рукой воин, — а что с моим вопросом, брат?

— Алекса твоего мы примем в клан, если он выразит на то желание. Всех воздаятелей двуликой тоже. Это великая честь. Остальные же должны заслужить право называться Ночными Охотниками.

Сданная Максом Великому князю голова Ценатодона подняла репутацию всех участвовавших в его убийстве с Великим Домом Крадущихся в Ночи до неприязни. А для приема в клан необходимо было уважение. Крадущиеся почитали богиню отмщения, которая, по легендам, прервала жизнь ненавистного им короля Накилона, поэтому воздаятелей Ордена Филатрим был готов принять без вопросов. За Алекса, у которого с Эланкой вовсю развивались отношения, Макс попросил лично. Он даже подозревал, что любому из Клинков для вступления в клан хватит и нейтралитета, поскольку все они тоже состоят в Ордене. Все это хорошо, но вот времени просто нет. Поднимать репутацию с неприязни до нейтралитета, бегая по лесу, собирая редкие растения, убивая каких-то там вредных животных, или… да там, как выяснил Макс, около десятка повторяющихся квестов есть. Только займет все это не меньше чем полгода, которых ни у него, ни у его ребят не было.