— Зеленый чай, черный или кофе? — спросил Кармайн из кухни, загружая посудомоечную машину.

— Еще пива, пожалуйста.

— А что вы ожидали увидеть, Дездемона? — спросил он из глубин кресла, поставив на голову собаки свою чашку с зеленым чаем.

— Ну прежде всего — миссис Дельмонико, потом — качественную итальянскую кожу и консервативную цветовую гамму. А если бы меня позвали в холостяцкую берлогу полицейского — разномастную мебель с распродаж. Вы женаты? Спрашиваю исключительно из вежливости.

— Был женат, довольно давно. Моей дочери почти пятнадцать.

— Странно, что у вас хватает средств не только выплачивать алименты, но и покупать «Лалик».

— Никаких алиментов, — усмехнулся он. — Моя бывшая бросила меня и выскочила за человека, который может купить Чабб целиком. Они с моей дочерью живут в Лос-Анджелесе — в особняке, похожем на дворец Хэмптон-Корт.

— Вы поколесили по свету.

— Случалось, в том числе и по работе. Я занимаюсь разными делами, а в Чаббе много приезжих; иногда ниточки тянутся в Европу, на Ближний Восток, в Азию. Этот стол и подсвечник я увидел в витрине парижского магазина и отдал все до последнего цента, чтобы купить их. Китайские вещицы я приобрел в Гонконге и Макао, пока служил в Японии после войны. В оккупационных войсках. Китайцы в то время были настолько бедны, что отдали их мне за бесценок.

— Значит, вы нажились на их нищете.

— Нарисованными тиграми сыт не будешь. Обе стороны получили то, что хотели. — Эти слова прозвучали не резко, но с укоризной. — Все эти вещи сгорели бы в первую холодную зиму. Иной раз я с ужасом думаю о том, сколько сокровищ было сожжено за те годы, когда японцы обращались с китайцами как со скотом, приготовленным на убой. А я ценю то, что мне досталось, и забочусь об этих вещах. И потом, это мелочи по сравнению с произведениями искусства, которые британцы вывезли из Греции, а французы — из Италии, — с оттенком злорадства заключил он.

— Ваша правда. — Она отставила бутылку. — Итак, обратимся к фактам, лейтенант. Что вы надеетесь выпытать у меня в обмен на ужин?

— Возможно, ничего, но кто знает? Я не стану расспрашивать вас о том, чего не могу узнать сам, но если вы согласитесь мне помочь, это избавит меня от лишних визитов в Хаг. Ваше положение в любом случае выгоднее, вероятно, благодаря росту, и я прекрасно сознаю свое место — оно на целых десять сантиметров ниже.

— Своим ростом я горжусь. — Дездемона поджала губы.

— И правильно делаете. Многие мечтают покорить Эверест.

Она расхохоталась.

— Именно так я и сказала сегодня Тамаре Вилич! — Успокоившись, она пристально посмотрела собеседнику в глаза. — Но вы же не из таких, верно?

— Само собой. Я предпочитаю упражняться в тренажерном зале управления.

— В таком случае задавайте вопросы.

— Каков ежегодный бюджет Хага?

— Три миллиона долларов. Миллион уходит на выплаты жалованья и прочих денежных вознаграждений, миллион — на текущие расходы и оборудование, три четверти миллиона — университету Чабба, четверть остается в резерве.

Он присвистнул.

— Вот это да! Откуда у Парсонов такие деньжищи?

— Из трастового фонда с капиталом сто пятьдесят миллионов долларов. Это означает, что мы никогда не растратим даже процентов с этого капитала. Уилбур Даулинг стремится расширить Хаг, дополнить его психиатрическим отделением, специализирующимся на органических психозах. Критериям Хага оно не соответствует, но эти критерии можно изменить вполне законным способом и тем самым не нарушить волю спонсора.