Но делать нечего, пришлось ему и тележку, и шапку отдать, а то он сильно огорчился бы.

Тут Печкин цыплят увидел:

— А это что?

— Цыплята.

— Нет, — говорит Печкин. — Мне цыплят не нужно. За ними уход требуется.

— Но это дорогие цыплята, — объясняет Матроскин. — Породистые. Они денег стоят.

— Вот вы мне деньгами и отдайте, — просит Печкин.

— И козочка вам тоже не нужна? — спрашивает Матроскин.

— Я подумаю два дня, — говорит Печкин, — а потом отвечу.

Делать нечего. Пошёл дядя Фёдор домой за деньгами. Пришёл и отдал их Печкину.

Потом они пили чай у Печкина, ели солёные огурцы, и Печкин играл им на гармошке народные песни. Шарик всё это фотографировал.

Когда шли домой, Матроскин очень сердито ворчал:

— Понимаешь, дядя Фёдор, получилось так, что мы два раза этих цыплят купили — один раз на рынке, один раз у Печкина. Хотя они нам ни разу не были нужны.

— Зато у нас теперь каждый день будет своя яичница, — ответил дядя Фёдор. — Мне продавец сказал, что это очень хорошие куры. Они по два раза в день несутся.

Больше всего Матроскин боялся, что через два дня к ним Печкин придёт и попросит козочку деньгами подарить.

Но Печкин с козочкой не пришёл. За два дня он к ней привык как к родной.

Скоро Шарик Печкину фотоальбом принёс: «Почтальон Печкин лично встречает гостей», «Почтальон Печкин лично принимает тележку», «Почтальон Печкин играет на гармошке».

А больше всего Печкину такая фотография понравилась: «Огурцы почтальона Печкина».

Печкин сказал:

— Ну просто как живые! Когда они у меня в банке кончатся, я буду на фотографию смотреть и огурцы вспоминать. Очень вкусная фотография!

У дяди Фёдора в доме вдруг мыши завелись. Всё грызут: и крупу, и валенки. Сунул дядя Фёдор ногу в тапочек, а оттуда мышка на него рычит.

Дядя Фёдор говорит:

— Матроскин, ты у нас кот — вот и лови мышей.

— Почему я? — спорит Матроскин. — Вот у нас Шарик — охотничий пёс. Пусть он и охотится.

— Вы как хотите, — говорит дядя Фёдор. — А чтобы мышей дома не было!

Пёс Шарик взял зимнюю удочку, привязал на конец лески кусочек сала, сел у норки и стал ждать, когда у него мыши клевать начнут.

А мыши сало склёвывают, а за верёвочку не цепляются.

— Да у тебя же крючка нет! — говорит Матроскин. — Ты же попусту время тратишь.

— А мне жалко их на крючок, — отвечает Шарик.

— Ладно, корми их, — говорит кот, — раз тебе делать нечего. Может, они такими толстыми станут, что не смогут из норы вылезать крупу есть.

Сам Матроскин пошёл в кладовку, взял большой и сильный пылесос, который мама с папой хозяйственному дяде Фёдору подарили, и два шланга к нему присоединил.

Он всасывающий шланг к одной норке приставил, а выдувающий — к другой. И как включит!

В подполе сразу сильная буря началась. Всё мелкое, что там было, немедленно к Матроскину в пылесос затянуло, в первую очередь всех мышей.

Матроскин взял пылесос, вышел далеко в поле и мышей из пылесоса в траву вытряхнул.

Мыши, совсем обалдевшие, из пылесоса выпали. Они потом два часа в себя приходили. И решили к Матроскину больше не возвращаться. Они сказали:

— Айда к почтальону Печкину в дом! У него таких вредных пылесосов, слава богу, нет.