Подтверждение этому можно найти в откровенных рассказах преступников, находящихся под следствием и в заключении, их исповедях исследовавшим их психиатрам, в их письмах и других свидетельствах.

Андрей Чикатило, вспоминая о переживаемых им чувствах в момент расправы с жертвой, говорил, что ее стоны, крики и агония давали ему разрядку и какое-то наслаждение, неизъяснимое удовольствие. Рассказывая об убийстве одной из своих жертв, девушки, которую он вел лесом, на которую набросился и искромсал ножом, он вспоминал, что его всего трясло и у него произошло семяизвержение. При виде крови его начинало трясти, его бил озноб, он начинал совершать беспорядочные движения. Нанося жертве удары ножом, он покачивался, имитируя половой акт…

Серийный убийца Геннадий Михасевич свое состояние в момент, предшествующий убийству, описывал как умопомрачение. Он говорил, что у него было такое чувство, что будто все вокруг в тумане. И когда он «контактировал» с женщиной, для него главным было задушить ее, а не совершить с ней половой акт, и самое большое удовлетворение он испытывал в момент удушения.

Разоткровенничавшись, Михасевич рассказывал, что получал особое удовольствие в момент агонии жертвы. По признанию маньяка, после убийства ему становилось легче, он был сам себе врачом, силу от женщин черпал…

Проводившие психиатрическую экспертизу серийного убийцы Олега Кузнецова специалисты отмечали, что он отличался садистскими сексуальными влечениями и для достижения сексуальной разрядки стремился причинить физические мучения своим жертвам…

Маньяк-педофил Сергей Головкин рассказывал следователям и врачам-психиатрам, что в подвале-бункере, где он мог часами, никого не опасаясь, пытать и истязать свои жертвы, он испытывал особые чувства. Головкин говорил, что чем больше жертва нравилась ему, тем больше ему хотелось манипулировать с ней, больше резать, вырезать… По признанию преступника, после каждого убийства у него было такое приятное чувство, как будто он сделал что-то хорошее, выполнил свой долг…

Специалисты-эксперты в области криминального поведения, выделившие ключевые фазы в действиях серийного убийцы, отмечают, что в фазу тотема, следующую за фазой убийства, жертва преступника превращается в символ его эмоционального триумфа.

Как поясняет доктор Норрис, из символического существа жертва трансформируется в символический трофей. Как надеется убийца, этот трофей будет подпитывать те чувства, которые он пережил в кульминационный момент, момент убийства — ощущение своей власти над жертвой, своей власти над пугающим его прошлым, осознание собственной значимости, подтверждение самого его существования…

Чтобы удержать в памяти остроту тех переживаний, которые они испытывали в момент убийства, продлить переживаемые в тот момент ощущения, серийные убийцы иногда стараются сохранить тело жертвы. Продлевая ритуал убийства, они совершают ритуальное уродование трупа.

Преступник может отрезать гениталии своей жертвы и забрать их с собой, отрубить голову, может съесть какие-то органы. Некоторые носят с собой части тел жертв, хранят их дома. Кто-то закапывает трупы в уединенных местах, устраивая своего рода «святилища»…