— Интересно, а что мистер Гаррисон понимает в литературе? — пренебрежительно заметила Диана.

В доме Джиллисов было полно посетителей. В гостиной два поклонника Руби, Леонард Кимбалл из Спенсервейла и Морган Бэлл из Кармоди, бросали друг на друга мрачные взгляды. Забежали поболтать несколько веселых девушек. На Руби было белое платье, ее щеки пылали, глаза блестели. Она непрерывно смеялась и, когда другие девушки ушли, повела Энн наверх показать ей свои новые платья.

— У меня еще есть отрез голубого шелка, но он, пожалуй, для лета чересчур плотный. Я, наверное, оставлю его на осень. Ты знаешь, что я буду учительствовать в Белых Песках? Как тебе нравится моя новая шляпка? В церкви на тебе была прелесть какая изящная шляпка, но я предпочитаю что-нибудь поярче. Ты заметила этих дураков-мальчишек в гостиной? Они решили пересидеть друг друга. Мне они оба безразличны. На самом деле мне нравится Герб Спенсер. Иногда я даже начинаю подумывать, не он ли мой суженый. На Рождество я еще полагала, что выйду замуж за учителя из Спенсервейла. Но я узнала о нем такое, что заставило меня дать ему отставку. Он чуть с ума не сошел от горя. А этих двух Кавалеров я сегодня не звала. Хотела поболтать с тобой от души. У меня столько новостей. Мы с тобой всегда были хорошими подругами, правда?

Руби обняла Энн за талию, и их взгляды на секунду встретились. В глубине блестящих глаз Руби Энн увидела нечто такое, от чего у нее сжалось сердце.

— Приходи почаще, Энн, — прошептала Руби. — И одна — ладно? Мне хочется побыть с тобой наедине.

— Ты что, неважно себя чувствуешь, Руби?

— Я? Я себя чувствую превосходно, лучше чем когда-либо. Конечно, этот бронхит все еще дает о себе знать. Но ты же видишь, какой у меня прекрасный цвет лица! Разве я похожа на больного человека?

Руби сказала это вызывающим, почти раздраженным тоном. Она сняла руку с талии Энн и побежала по лестнице вниз. Весь вечер она была необыкновенно весела и нещадно дразнила двух своих обожателей. Энн с Дианой она просто не замечала, и они вскоре ушли.

— О чем ты задумалась, Энн?

Они с Дианой сидели у ручья. Кругом росли папоротники, зеленела молодая трава, а сверху над ними раскинула белый ароматный полог цветущая дикая груша.

Энн стряхнула с себя задумчивость и ответила с блаженным вздохом:

— Я думала о своем рассказе.

— А ты уже начала его писать? — сразу загоревшись интересом, спросила Диана.

— Я написала только несколько страниц, но уже все продумала до конца. Как мне было трудно найти подходящую фабулу! Что бы мне ни приходило в голову, все как-то не вязалось с именем Эмилия.

— А ты бы изменила имя.

— Нет, это у меня не получалось. Я пробовала, но с таким же успехом я могла бы изменить твое имя. Для меня Эмилия реальный человек, и она останется все той же Эмилией под любым другим именем. Но в конце концов я нашла подходящую фабулу. А потом придумала имена для всех остальных персонажей. Как это было интересно — ты просто себе не представляешь. Я часами лежала без сна, перебирая в уме имена. Героя зовут Персиваль Далримпл.