– Да, я тоже просто снимаю на камеру то, что вижу, но другие называют это искусством. Все дело во взгляде на вещи, Ронда.

Ронда пожала плечами и повела Уоррена на кухню, где они уселись за стол с парой банок пива и слегка зачерствевшими крендельками-претцелями, которые Ронда выудила откуда-то из глубин кухонного шкафчика.

– Я все думала про эту историю с Питером, – сказала Ронда. – По-моему, со стороны Пэт и Джима было некрасиво увольнять его. Возможно, даже незаконно.

Уоррен кивнул.

– Возможно, что незаконно.

– Поэтому я подумала, может, ты поговоришь с ними? Убеди их, что увольнять его – неправильно и нехорошо. Это лишь все усугубит. Люди воспринимают Пэт как ключевого игрока в поисках Эрни – в газетах о ней писали даже больше, чем о Труди. Пэт в одночасье стала местной звездой. Если она уволит Питера, это еще больше упрочит подозрения в его адрес.

– Не знаю, Ронда. С Джимом довольно легко договориться. Но Пэт… если она что-то решила, разубедить ее трудно. Это все равно что пытаться размешивать засохший бетон.

– Но ты попробуешь?

– Хорошо. Я попробую. Если ты сделаешь кое-что для меня.

– Что именно?

– Подумай, вдруг Питер не такой, как ты о нем думаешь? Я не говорю, что это он похитил Эрни, я просто прошу тебя взглянуть на улики и понять, что он может каким-то образом быть к этому причастен. Возможно, он не такой, каким кажется со стороны.

– Да я знаю Питера с тех пор, как появилась на свет!

– Я понимаю. Понимаю, что ты с ним давно знакома. Но у всех есть секреты.

Ронда открыла было рот, чтобы заявить, что прекрасно знает все секреты Питера, а он – все ее тайны, но помешал телефонный звонок. Извинившись, она схватила со стола в прихожей телефонную трубку.

– Ронни? Это Ток. Послушай, Сьюзи только что сказала мне, что сегодня днем она говорила с тобой об Эрни.

– Да, мы немного поговорили. – Ронда принялась расхаживать туда-сюда по коридору, рассматривая собственные рисунки на стенах.

– Она сказала, что ты спрашивала у нее про Эрни и кролика.

В голосе Ток слышались нотки, которые заставили Ронду боязливо поежиться.

– Я просто спросила, не видела ли она кролика, – объяснила Ронда. Она посмотрела на свой рисунок – слои меха, кожи и тканей, распахнутые, чтобы открыть взгляду яркие, похожие на драгоценные камни, внутренние органы.

Ток выдохнула, прошипев в телефонную трубку, как какая-нибудь далекая змея.

– Прошлой ночью у нее был один из самых тяжелых приступов. Питер сказал тебе об этом? Боже, не могу поверить, что он додумался привести ее к Пэт… там же все эти листовки с Эрни… для нее это слишком. Она еще ребенок, Ронда. Расстроенная едва ли не до слез, маленькая девочка с серьезным заболеванием, которое на данный момент не слишком хорошо лечится.

Голос Ток звучал сдавленно. Она либо вот-вот сорвется на крик, либо расплачется.

– Извини, Ток. Честное слово, я бы никогда не сделала ничего, что обидело бы или расстроило Сьюзи. Я просто разговаривала. Прости. В будущем я буду более осмотрительна.

Ронда прижалась спиной к стене и медленно заскользила вниз, пока не села на пол.