Была хорошая летная погода. Ветер стих. Небо чистое, воздух достаточно холодный, чтобы охлаждать мотор, и достаточно плотный, чтобы держать машину на полной скорости. Роторный мотор «Гном» давал скорость, позволявшую догнать Селера. Но, когда Белл увидел наконец проход в холмах, через который шла к Окленду железная дорога, а потом голубые заливы Окленда и Сан-Франциско, Селера он еще не догнал. Конечно, Селер мог разбиться где-нибудь по дороге, на воде или в лесах, где Белл его не заметил. Возможно. Машины устали.

Потом с упавшим сердцем Исаак Белл вдруг увидел желтую точку, которая сказала ему, что Селер пересек залив и приближается к городу. Он летел ниже Белла; возможно, его тянул к земле вес взрывчатки, а возможно, так легче было поразить цель. Но это давало Беллу небольшое преимущество, и он воспользовался им, передвинув руль вперед и ныряя со все возрастающей скоростью.

Впереди в Сан-Францисский залив далеко выступал Оклендский мол. По этому причалу поезда подходили к океанским фрейтерам и городским паромам; летя над молом, Белл увидел знаменитый темно-зеленый «особый» поезд Южно-Тихоокеанской железной дороги, принадлежащий президенту дороги Осгуду Хеннеси. Приехали Арчи и Лилиан вместе с Даниэллой ди Веккио.

Белл догоняет. Он уже давно летел над водой, а Селер еще не добрался до берега. Белл достал ружье и установил на турели. Тяжелые пули из «Ремингтона» просвистят у головы Селера и заставят его больше думать о спасении, чем о бомбе: трудно будет возиться с ней, когда вокруг воет свинец. Но, рассмотрев моноплан в свой мощный бинокль, детектив был потрясен. Теперь он знал, зачем Селер украл щипцы для льда. Он забыл, что, каковы бы ни были его пороки, Селер талантливый механик. Ничего трудного в том, чтобы сбросить бомбу, не будет; ее не придется выбрасывать из кабины.

Все четыре ящика с динамитом висели под монопланом прямо под Селером, где вес в двести фунтов был хорошо уравновешен, и свисали эти ящики со щипцов для льда. Белл увидел веревку: она шла от рукояти щипцов по корпусу аэроплана и исчезала в кабине, где сидел Селер.

Теперь, чтобы сбросить бомбу, ему достаточно только включить электрический детонатор и потянуть за веревку.

Белл опустил бинокль и прицелился из автоматического ружья. Дальность все еще была слишком велика. Но теперь Селер летел над лесом мачт, обозначавшим причал. Всего несколько минут лета отделяли его от главного здания империи Уайтвея. Белл увеличил угол спуска и полетел быстрее. Это помогло: теперь он тоже шел над причалом, и Селер оказался в пределах дальности стрельбы. Но теперь он летел выше Белла, потому что спуск был длинный, а Белл едва не задевал за крыши зданий.

Впереди встало здание «Инквайерера»; оно было выше прочих, и на его вершине по-прежнему виднелся желтый транспарант. Белл потянул руль высоты, чуть поднялся и отыскал машину Селера в прицеле. А когда уже собирался нажать на курок, увидел, как на веранде мезонина, в котором размещался кабинет Уайтвея, что-то блеснуло. Белл поднес к глазам бинокль.

На одной линии с нагруженным динамитом монопланом Селера, на линии огня, суетились операторы с камерами. Ими руководила одетая в белый шерстяной свитер высокая светловолосая женщина с волосами, забранными наверх, чтобы не мешать смотреть в объектив. Марион решила снимать драматический финал гонки с крыши здания, которое авиаторы должны были облететь, прежде чем сесть в Президио.