Это был микроавтобус, в крыше которого виднелся открытый люк. Внезапно из люка высунулся человек в арабском бурнусе, с автоматом Калашникова в руках.

— Беги, Марти, — крикнул доктор, пригибаясь. — Это ливийцы!

Когда машина с террористами была в нескольких десятках метров от фургона, человек с автоматом открыл огонь. Пули застучали по стенке фургона над головой Марти.

— Ах, ты, срань господня! — воскликнул Макфлай, падая на землю.

Доктор бросился к кабине фургона и вытащил из-под приборной доски револьвер.

— Я не сдамся! — закричал он, направляя оружие на нападавших.

Но револьвер не желал повиноваться Брауну. Сделав несколько безуспешных попыток выстрелить, док бросился бежать.

— Подождите! — закричал Марти.

Но было поздно. Машина с террористами, завизжав тормозами, остановилась возле фургона, отрезав Брауну пути к отступлению. Док замер, освещаемый фарами микроавтобуса, и медленно поднял вверх руки. Револьвер он отбросил в сторону. Это не вызвало у человека с автоматом ни малейших положительных эмоций. Он хладнокровно прошил Брауна длинной очередью из «Калашникова». Док рухнул на асфальт.

— Нет! — истошно завопил Марти. — Сволочи!

Ливиец перевёл автомат на Макфлая, который в ужасе зажмурил глаза. Однако прошла секунда, а выстрела не было. Марти услышал громкое ругательство на арабском языке и открыл глаза. Террорист нажал на курок, но выстрелов не последовало. Осечка спасла Марти жизнь. Пока ливиец передёргивал затвор, Марти бросился к стоявшей рядом машине времени и прыгнул заруль. Времени на раздумья не оставалось. Бросив последний взгляд на неподвижное тело Брауна, Марти швырнул на соседнее сиденье видеокамеру, которую он по-прежнему держал в руке, и повернул ключ в замке зажигания. На приборной доске загорелся индикатор временной цепи с обозначением даты назначения — 5 ноября 1955 года. Марти мгновенно выжал сцепление, и машина рванулась с места.

Террорист за рулём микроавтобуса замешкался, и Марти удалось оторваться от преследователей на несколько метров. Вслед его машине полетели пули. Виляя на ходу, машина Марти уходила от нападавших.

Набрав скорость в шестьдесят миль в час, Марти посмотрел в зеркало заднего вида. Очевидно, у стоявшего сверху ливийца кончились патроны в магазине, и он, бросив вниз автомат, достал гранатомёт.

— О, чёрт! — заорал Марти. — Ну ладно! Посмотрим, сможете ли вы девяносто миль выжать!

Он переключил скорость и стал стремительно отрываться от преследователей. Внезапно Марти с ужасом понял, что через несколько десятков метров стоянка заканчивается, и машина неминуемо врежется в выросший впереди фирменный ларёк по продаже и проявке фотоплёнки «Кодак». Однако этого не произошло. На скорости в восемьдесят восемь миль в час машина покрылась ярким флюоресцентным свечением и исчезла со стоянки, оставив за собой две длинные горящие полосы асфальта.

На месте, где только что стоял ларёк «Кодак», внезапно появилось торчащее на высокой палке соломенное чучело.

— О-о-о! — заорал Марти, нажимая на педаль тормоза.

Машина по инерции пронеслась ещё несколько десятков метров и врезалась в огромный сарай, подняв страшный шум. Квохтали потревоженные куры, мычали коровы, где-то за сараем истошно лаяла собака.