Данри бросил на него хмурый взгляд, но никак не прокомментировал двусмысленное заявление и молча покинул экипаж. Асор последовал за ним.

Глубоко вздохнув, Кинаро остановился у двери и постучал бронзовым молоточком. Несколько томительных минут царила тишина, потом послышались торопливые шаги, и дверь распахнулась. Пухлая, румяная экономка посмотрела на гостей расширившимися глазами и всплеснула руками.

– Господин… – Экономка растроганно всхлипнула и едва не обняла его тут же, на глазах Джоргара.

– Да живой я, живой. – Скупо улыбнувшись, Данри поспешно прошёл мимо, избежав объятий. – Родители дома?

– Дома, господин. – Экономка покосилась на зашедшего следом герцога и притихла.

– Позови, пожалуйста, и принеси чаю в гостиную. – Кинаро направился в просторную комнату на первом этаже. – У меня не очень много времени, так что поторопись, Аэлла, – несколько сухо добавил Данри, устроившись на диване.

Он помнил слова герцога про сопли.

– Конечно, господин Данри. – Суетливо поклонившись, Аэлла вышла.

Несколько минут до прихода родителей в гостиной царила напряжённая тишина. Кинаро сидел, уставившись на сцепленные пальцы, Джоргар с ленивым интересом разглядывал скромную, но уютную обстановку. В холле раздался стук каблучков, и первой зашла мать.

– Сынок… – тихо, неверяще выдохнула она, и Данри вскинул голову, встретившись с ней взглядом.

На усталом лице появились скорбные морщинки, углы губ опущены, а в глазах притаилась печаль. Уже официально утверждённый фаворит королевы едва сдержал порыв подойти и крепко обнять, успокоить, вытереть предательские слезинки, скатившиеся по щекам… Но под внимательным взглядом Джоргара Данри просто встал и сдержанно ответил:

– Привет, мам. Меня помиловали. – Потом повернулся к высокому гостю и представил: – Герцог Асор, моя мать, леди Кинаро.

Со стороны двери послышался судорожный вздох – ну да, мать же не знала, что сыну смертный приговор вынесли. Джоргар тоже поднялся, подошёл и взял узкую сухую ладошку, приложившись к ней губами.

– Рад познакомиться, миледи, – вежливо улыбнулся он, однако глаз улыбка не коснулась.

– Д-день добрый. – Леди Кинаро присела в реверансе, бросив на сына растерянный взгляд.

В этот момент появился отец и замер рядом с женой, сверля неожиданных гостей хмурым взглядом. Данри смотрел на любимые лица, понимая, что новая встреча будет не скоро, и набирался смелости объявить причину своего появления живым и здоровым после недели заключения.

– Время, Кинаро, – Джоргар оглянулся, выразительно посмотрел на Данри и отошёл к окну, демонстративно повернувшись спиной.

– Во что ты всё-таки вляпался, Данри? – недовольно спросил отец, и Кинаро подметил тщательно скрываемое волнение в глубине глаз. – За что тебя на неделю арестовали?

– Я во дворец перебираюсь. – Сын помолчал, проигнорировав второй вопрос. Ну не при Джоргаре же признаваться, что совратил его дочь, хотя герцог и так знал об этом. Лишний раз упоминать прискорбный факт Данри опасался. – Я теперь фаворит королевы.

Мать тихо охнула, отец побледнел. Бросив на них косой взгляд, Данри вернулся к разглядыванию паркета под ногами.