В его взгляде мелькнула глубокая печаль. В момент смерти дяди ему было всего 13 лет, но я видел, что боль этой потери не отпускает Дейва до сих пор.

«Вы думаете, его кто-то убил?» – спросил я.

Дейв предполагал, что поводом для ликвидации Морде могла послужить его деятельность в качестве американского шпиона на Ближнем Востоке. Возможно, его смерть как-то связана с тем, что он знал о Белом Городе… это могли быть духи джунглей, о которых говорил Вудман. Позднее я узнаю, что подобные подозрения есть и у других родственников Морде, а также не раз встречусь со слухами о его убийстве в Интернете. В частности, согласно одной из сетевых теорий заговора, он вообще погиб в Лондоне. Его якобы преднамеренно сбила машина как раз в тот момент, когда он начал планировать повторную экспедицию в потерянный город. Порой у меня создавалось впечатление, что настоящего Морде почти невозможно рассмотреть за завесой Морде мифического. Достоверно известно было лишь одно: после того как он покинул джунгли и отправился на войну, в его жизни произошли какие-то кардинальные и необратимые изменения. Казалось, он начал задаваться вопросом, что дали ему все эти долгие, потраченные на путешествия и приключения годы. Дейв предположил, что, разгадав тайну потерянного города, я смогу разгадать и тайну жизни и смерти самого Теодора Морде.

У меня начали возникать подозрения, что я совсем не представляю себе, во что ввязываюсь.

Наконец, Дейв заявил, что у него есть еще одна штуковина, которую мне необходимо увидеть. Он поднялся наверх и вернулся обратно с кривым и сучковатым куском деревянного посоха.

«Вот эта вещь», – сказал он.

Я взял деревяшку и повертел ее в руках.

«Это часть его походного посоха», – пояснил Дейв. Поверхность почернела в тех местах, где Морде, наверно, сжимал его в своих потных ладонях, продираясь через непролазные джунгли. На одном гладком участке дерева стоял штамп с надписью «Третья гондурасская экспедиция». Но Дейв хранил этот артефакт не только как память о дяде, в нем была и практическая ценность. С каждой из четырех сторон по всей длине посоха тянулись вырезанные ножом и закрашенные чернилами последовательности координат. Казалось, Морде записывал путь к какому-то очень важному месту.Комбинации выглядели, например, так: СВ 300; В 100; С 250; ЮВ 300.

Я принялся гадать, не приведут ли меня эти цифры к самому сердцу тайны.

«Вы думаете, – спросил я Дейва, – здесь указана дорога к потерянному городу?» Да, он думал, что так оно и есть.

Я должен был в этом убедиться.

Жизнь Теодора ЭмброузаМорде бесповоротно изменилась в день, когда он принял решение отправиться в море. В начале ХХ века Нью-Бедфорд, расположенный в штате Массачусетс, в восьмидесяти километрах к югу от Бостона, был городком китобоев. Имелись там и текстильные фабрики, но царило в нем все-таки рыболовство. У просоленных пирсов городского порта теснились, стоически упираясь в небо своими мачтами, выцветшие и потрепанные морем китобойные шхуны – воплощение богатого опыта и умения выживать. Именно в этом городе Герман Мелвилл, некогда работавший на борту одного из китобоев, начал свой рассказ о Моби Дике. «В Нью-Бедфорде стоит Часовня Китобоев, – писал Мелвилл, – и мало найдется суровых рыбаков, готовящихся к отплытию в Индийский или Тихий океан, кто пренебрег бы случаем зайти сюда в воскресенье».