Слабыми руками он схватился за грудь, как поступает швейцарский часовщик, когда заговаривает тонкий механизм особым заклинанием, сродни молитве.
По ночам, страшась остановки сердца, он ставил у изголовья метроном, чтобы пульсация крови не прекратилась, пока он спит.
На крыльце зашаркали чьи-то шаги, сопровождаемые стуком трости. Не иначе как сюда пожаловал старый Келвин Си Квотермейн, чтобы устроиться в шершавом плетеном кресле и обсудить политику школьного попечительского совета. Брейлинг чуть не кубарем скатился с лестницы и выскочил на крыльцо.
— Квотермейн!
Келвин Си Квотермейн опустился на тростниковое сиденье, как негнущийся игрушечный робот, непомерно большой и насквозь ржавый.
Брейлинг хохотнул:
— А ведь я добился своего!
— Надолго ли? — усомнился Квотермейн.
— Черт-те что, — вздохнул Брейлинг. — Того и гляди, впихнут нас в коробку из-под сухофруктов да закопают. Одному богу известно, что им взбредет в голову, этим негодникам.
— Совсем распоясались. Ты только послушай!
— Бабах!
Это мимо крыльца пронесся Дуг.
— Не смей топтать лужайку! — заголосил Брейлинг.
Дуг развернулся и прицелился из капсюльного пистолета.
— Бабах!
Побледневший, с перекошенной физиономией, Брейлинг выкрикнул:
— Мазила!
— Бабах! — Дуглас запрыгнул на ступеньки.
В глазах Брейлинга он увидел две испуганные луны.
— Бабах! Рука прострелена!
— Рука не считается! — фыркнул Брейлинг.
— Бабах! Прямо в сердце!
— Как ты сказал?
— Прямо в сердце — бабах!
— Спокойно… Раз-два! — зашептал старик.
— Бабах!
— Раз-два. — Брейлинг давал команду своим рукам, сжимающим ребра. — Господи! Метроном!
— Чего?
— Метроном!
— Бабах! Наповал!
— Раз-два, — выдавил Брейлинг.
И упал замертво.
Дуглас отпрянул и, пересчитав ступеньки, грохнулся на сухую траву, однако не выпустил из рук капсюльный пистолет.
Глава 6
Часы сменяли друг друга снежно-холодными всполохами, а в особняке Брейлинга метались люди, надеясь, вопреки здравому смыслу, лицезреть воскрешение Лазаря.
Келвин Си Квотермейн, словно капитан тонущего корабля, не уходил с крыльца.
— Черт побери! Я своими глазами видел у мальчишки пистолет!
— Пулевых ранений не обнаружено, — заявил вызванный соседями доктор Либер.
— Застрелили! Насмерть!
В доме воцарилась тишина: соседи помогли вынести безжизненную оболочку бедняги Брейлинга и разошлись. Келвин Си Квотермейн, брызгая слюной, сошел с крыльца последним.
— Богом клянусь разыскать убийцу!
Опираясь на трость, он поковылял за угол.
Крик, удар!
— Нет, ради бога, нет! — Какая-то сила подбросила его в воздух и швырнула оземь.
Соседки, отдыхавшие неподалеку в креслах-качалках, вытянули шеи.
— А ведь это почтенный Квотермейн, верно?
— Неужто и этому пришел конец… мыслимое ли дело?
У Квотермейна дрогнули веки.
Вдалеке он заметил мальчишку, который удирал на велосипеде.
Убийца, пронеслось у него в голове. Убийца!
Глава 7
Если Дуглас плелся нога за ногу, его мысли неслись как угорелые; если он сам несся как угорелый, мысли плелись еле-еле. Сейчас дома расступались; небо полыхало.
На краю оврага он размахнулся и выбросил пистолет. Поток тут же смыл все следы. Эхо замерло.