Стукнул себя кулаком по голове.

— А я, между тем, — инженер-изобретатель. И директор говорит: «Мы за него бороться будем». Значит, не дурная у меня голова. Ах, бросьте вы демагогию разводить! Не захотел человек бросить пить — и не бросил. А я вот хочу пить, хочу, слышите!

И он снова замолчал. И низко уронил голову и уже, как мне показалось, дремать начал, но вдруг оживился:

— Дружок у меня — тоже алкоголик. Умер недавно. Так мать его говорит соседке: «Жалко, конечно, сын он мне, первенец, да, слава богу, отмаялся и других отмучил».

Вздохнул глубоко, схватил меня за локоть:

— Страшно-то как! А?.. Человек помер, а мать родная говорит: «Слава богу... отмучил».

Я потянул его за руку, и мы пошли на занятие.

Николаич на этот раз внимательно слушал Геннадия Андреевича. И когда после занятий мы расходились по домам, он вызвался проводить меня до гостиницы и по дороге все пытал:

— Вы в самом деле верите в избавление? А вы что — крепко зашибаете? И давно?

Я решил не раскрывать ему своих истинных намерений, а сказал:

— Не то, что увлекаюсь, а так, попиваю «культурненько».

— И попивайте! Если вы пьете в меру — пейте на здоровье. Ведь не мешает же!

Как не мешает? Гадость все это. Раз в меру, два в меру, а там, глядишь, переложишь. Голова болит, на работе, как дурак. А к тому же дети, скоро внуки пойдут. Какой им пример покажешь?

На это Николаич ничего не сказал, а несколько раз повторил:

— И что же? Верите этому самому, Шичко?

В номер ко мне не пошел, а прощаясь, задал вопрос, который, видимо, волновал его всю дорогу:

— А что — в самом деле Брежнев почти в шесть раз увеличил производство спиртного?

Я подтвердил: да, об этом теперь стало доподлинно известно.

На что он неожиданно сказал:

— Брежнева нет, с мертвого взятки гладки, но ведь тех, кто стояли с ним рядом и в рот смирнехонько смотрели... судить надо. Как вы думаете?..

— Я тоже так думаю. Да и не мы с вами одни так полагаем, вот и поэт известный написал:

Прощаясь, я спросил:

— Вы завтра будете?

— Да, да. Приду обязательно.

И в голосе его я почувствовал признаки зарождавшейся воли.

Десять вечеров — десять занятий. И каждое занятие посвящалось определенной теме.

Например, такая тема: «Как я стал трезвенником».

Есть и такие темы:

«История сухого закона в России».

«Лев Толстой и его статьи об алкоголизме».

«Академик Углов — его лекции, письмо в ЦК об алкоголизме, его книги».

«Геннадий Шичко, его жизнь и работа».

«Геннадий Шичко, его письма в ЦК».

Те, кто пожелает отрезвлять других, стать на этот высокий благородный путь служения народу и Родине, могут спросить. «А где взять такие материалы?» На это могу сказать: «Материалы такие есть, они пока размножаются энтузиастами, но верю: скоро нам удастся печатать их и массовым тиражом». Тому же, кто захочет отрезвлять алкоголиков, нужно, конечно, походить на занятия к таким, как Январский, Емельянова, Михайлов... Подобные инструкторы-наставники есть теперь во многих городах и даже в небольших поселках. Их можно найти через местные отделения общества борьбы за трезвость. Там вы не только усвоите методику Г. А. Шичко, но и найдете нужные материалы для ведения собственных занятий. Практика нам показала, что за полгода-год, приложив, конечно, усердие, можно в основных чертах овладеть методикой.