Она осталась. В богатстве и бедности. В болезни и здравии.

– Я же сказала, шасс. – Дикарка произнесла это на удивление тихо, и я осмелился взглянуть на нее снова. Она уже перекатилась на бок и смотрела мне прямо в глаза, подперев рукой подбородок, а другую положив себе на талию. – У меня много врагов.

Ее взгляд не дрогнул. Лицо оставалось бесстрастным. Впервые с тех пор, как я ее встретил, она не источала эмоции всем своим существом. Теперь дикарка как будто… опустела. И эту пустоту изображала намеренно, с осторожностью и мастерством. Она изогнула бровь, заметив, что я смотрю на нее с молчаливым вопросом.

Но не было нужды задавать его вслух и подтверждать то, что я и так уже заподозрил. Было глупо верить воровке на слово, но другого объяснения тому, зачем она вернулась, и впрямь не найти. Не хотелось это признавать, но она была умна. Очень способна в искусстве побега. И скорее всего, если она спрячется, найти ее уже не удастся.

А значит, она осталась, потому что захотела сама. Потому что нуждалась в этом. Кто бы ни были ее враги, они явно опасны.

Я отвел взгляд и посмотрел на кровать. Надо сосредоточиться.

– Ты меня ослушалась, – повторил я. – Я велел тебе оставаться в Башне, но ты поступила иначе. Предала мое доверие. – Она закатила глаза, и маска равнодушия треснула. Я попытался снова разжечь в себе прежний гнев, но теперь он уже не пылал так яростно. – Стражники в дальнейшем будут более бдительны, особенно после того, как о твоем опрометчивом поступке узнает Архиепископ. Он будет недоволен…

– Неожиданно, но приятно…

– И отныне ты обязана находиться только на нижних этажах, – процедил я. – В спальнях и в столовой.

Дикарка села, и в глазах ее зажглось любопытство.

– А на верхних этажах у вас все-таки что?

– Тебя это не касается. – Не глядя на нее, я направился к дверям и с облегчением выдохнул, когда мимо прошла горничная. – Брижетта! Вы не одолжите моей супруге… платье? Завтра утром мы первым делом его вернем. – Когда та кивнула, краснея, и поспешила прочь, я обернулся к Луизе. – Тебе нужно переодеться. Мы сейчас пойдем в зал совещаний, и при моих братьях в подобном виде появиться ты не можешь.

Она не сдвинулась с места.

– При твоих братьях? А им что от меня понадобилось?

Эта женщина просто физически была не способна молча послушаться мужа.

– Они хотят задать пару вопросов о твоей приятельнице-ведьме.

Она ответила мгновенно:

– Нет, спасибо.

– Это не просьба и не предложение. Мы пойдем сразу же, как ты примешь приличный вид.

– Нет.

Еще секунду я сверлил ее взглядом, ждал, пока она уступит, проявит должную кротость, которую подобает иметь женщинам. Но затем я вспомнил, кто передо мной.

Лу. Воровка с мужским именем. Я резко развернулся.

– Ладно. Идем.

Я не ждал, пока она пойдет за мной. Честно говоря, я не знал, что сделаю, если не пойдет. Мне вспомнилось, как Архиепископ ударил ее по лицу, и кровь в моих венах вскипела жарче. Подобного больше не произойдет. Даже если она будет сквернословить, даже если ни единого моего слова не станет слушать, руку я на нее не подниму никогда.