Я не буду, Юрий Иванович, развивать эту мысль, смеясь, сказал Селиверстов, скажу лишь то, что йоги в Гималаях нам говорили, что Тот Свет слаще, чем секс. Отсюда какой вывод можно сделать?

Какой?

Человек на вершине горы соприкасается с Тем Светом, вот!

Трогает его рукой, что ли?

Да нет, Селиверстов взглянул на Юрия Ивановича. Когда человек стоит на вершине горы, он как бы стоит на вершине треугольника и как бы соприкасается с треугольными мыслями гор, связанными с мыслящим Космосом и, в частности, с Тем Светом. Поэтому человек на вершине горы чувствует свое единение с Вечным и подсознательно осознает суть Бытия. Поэтому чувство, называемое вершинной эйфорией, незабываемо. Люди, ощутившие это, становятся как бы рабами гор и из года в год поднимаются на вершины, чтобы еще и еще раз вобрать в себя прелесть Вечного.

Красиво говоришь, прокомментировал Юрий Иванович. Только вот скажу, что среди моих знакомых альпинистов столько обреченнодернутых маньяков, что мне даже неприличным кажется.

Ты в этом уверен?

Один, помню, альпинист экзальтированный признался мне по пьянке, что у него есть мечта погибнуть на вершине Эвереста. Меня туда же зазывал вместе с ним,

Так он погиб там?

Да нет. Денег у него на это не хватило.

Как это? удивился Селиверстов.

Дело в том, что за восхождение на Эверест надо заплатить непальскому правительству 50 тысяч долларов. А у него такой суммы не было, пояснил Юрий Иванович.

Так он у тебя эти деньги просил?

Нет. Предложил пойти с ним и разделить счастье… гибели на самой высокой вершине мира. Прямо говорил.

Ну а ты что?

Я что, чокнутый, что ли? Чтобы заплатить за свою гибель! И ему я денег не дал; я что, идиот, спонсировать самоубийство. Да таких денег у меня никогда и не водилось.

Так он нашел деньги для… этого дела?

Нет, до сих пор живой ходит.

А…а…

Что, нам на Земле делать нечего? Сам же говорил, Сергей Анатольевич, что Бог, создав человека, приказал ему следовать постулату реализуй себя сам. А альпинист этот, желающий красивой смерти в горах, подумал бы лучше о матери, детях, жене… противоестественно это, да и противобожественно.

А знаете, что мне претит в альпинистах, лицо Селиверстова стало серьезным, дух покорения вершины. Я ее покорил! Она подо мной! Я сильнее ее! А если подумать о том, что Земля живое существо, а мы, люди, ее дети, то термин «покорять» звучит по меньшей мере глупо и высокомерно. Покорить мыслящее существо, породившее тебя…

Слушая слова Селиверстова, я на мгновение задумался о том, что сам в своей жизни «покорил» много вершин и даже, имея привычку брать с каждой вершины камень, собрал коллекцию «камней с покоренных вершин». Мне стало как-то стыдно за то, что всю жизнь я использовал словосочетание «покорить вершину», хотя существует нормальное русское выражение «совершить восхождение на вершину». Я, конечно же, был глуп и неразумен, когда исступленно карабкался по горным кручам и считал, что вот-вот, еще немного, еще чуть-чуть, и вершина покорится мне. Я, обвешанный веревками, ликовал и громко кричал на вершине, будучи во власти эйфории. Мне казалось, что гора покорилась мне.