Уже стемнело и дети ждали, наверняка они были испуганны, поэтому я заторопился. При свете луны я шагал, ведя на поводу первую лошадь, оставляя позади зарево пожарища. Это был мой верховой Черныш, взрослый конь, мой самый первый четвероногий друг. Остальные были трофейные.

Как и ожидалось, при приближении я услышал испуганный вопросительный детский голосок, в котором сразу узнал Кирилла:

— Папа это ты?

— Я не волнуйтесь, всё в порядке. Я вернулся.

От входа в пещеру ко мне метнулась маленькая фигурка в светлой одежде и уцепилась за одежду, следом повалили остальные. Подхватив своего первенца на руки, я услышал его жалобу:

— Мы ждали и ждали, а тебя всё нет и нет.

Присев я приласкал остальных. Те от меня не отходили, видимо чувствуя, что что‑то случилось, так что я стреножил лошадей, проверил как Ярина, налил ей полное ведро воды из родника, что бил неподалёку и дал напиться, только после этого пройдя в пещеру. За всё время работа я расспрашивал детей, что они делали, пока меня не было, так что знал всё. С ними было всё нормально, сыты и это главное. Осталось только помыть Дениску и поменять ему штанишки, но это дело привычное, поэтому сразу этим занялся и, уложив детишек спать, присел у тлеющего костра, на котором булькал чайник и, поглаживая прижавшуюся ко мне Анну, с другой стороны пристроилась Кира, размышлял о будущем. Пока особых планов я не строил, но то, что нужно навестить Фриско я уже не сомневался. Посмотрев на уснувшего межу сестёр Дениску, я порадовался, что Ольга настояла на том, чтобы я его взял.

Утром мы собрались, часть вещей я убрал в За Пазуху, поразив детей, те всё видели, после чего расстелил одеяла в двуколке и устроил всех там. Только Дениска гордо поглядывая вокруг устроился передо мной в седле Черныша. После этого мы направились к выходу из долины. Вчера я прикинул, где могут быть выжившие индейцы из племени Большого Быка и направлялся туда. Мне нужно оставить детей под присмотром, пока я буду отсутствовать.

С выходом из долины была сложность, выход был рядом с пепелищем и дети не могут не увидеть его. Как объяснить им, что мам уже нет, и они никогда не вернуться домой. Дети это такая ответственность. Я это осознал только за последние сутки, но был полон решимости оставаться хорошим и любящим отцом.

Конечно же вопросы возникли, Дениска указал на пепелище и вопросительно прохныкал, поглядев на меня:

— У — у-у.

А с коляски, что двигалась за нами остальные более взрослые дети, сразу же забросали меня вопросами, где дом и мамы. Кира захныкала.

'Эх, хотел же вчера ночью пройти тут и встать лагерем дальше по тропе, да слишком устал', — с тоской подумал я и стал отвечать. Ответ для них у меня был заготовлен заранее, ещё вчера об этом подумал.

— Мамы на небесах и смотрят на нас оттуда. Мы теперь будем жить в другом месте…

На тропе пришлось останавливаться и успокаивать всех. Всё‑таки большей часть дети у меня были домашние и частое общение с индейскими детьми не сильно изменило их. Разве что прятаться научились просто замечательно. Пока не наступишь, не найдёшь. Вот и пришлось разворачивать лагерь и готовить обед, успокаивая малышей.