– Я уловил, будь уверен, – кивнул Бен. – Что-то здесь происходит, но сор из избы не выносили.

Майк закрыл блокнот, убрал во внутренний карман, посмотрел на них.

– Будь я страховщиком, а не библиотекарем, наверное, нарисовал бы вам график. Он показал бы необычайно высокий уровень всех насильственных преступлений, которые мы знаем: изнасилования, инцест, кражи с взломом, грабежи, угон автомобилей, жестокое обращение с детьми, жестокое обращение с женами, нападения на людей.

В Техасе есть достаточно крупный город, в котором процент насильственных преступлений значительно ниже, чем можно ожидать в городе такого размера и с населением с разным цветом кожи. Удивительное миролюбие живущих там людей стало предметом специального исследования. Выяснилось, что причина в воде… в ней растворен какой-то природный транквилизатор. Здесь – полная противоположность. Дерри – город насилия в любой год. Но каждые двадцать семь лет, хотя периодичность не идеально точная, следует дикая вспышка насилия… и страна об этом ничего не знает.

– Ты говоришь, здесь какая-то раковая опухоль? – спросила Беверли.

– Отнюдь. Рак, который не лечат, обязательно убивает. Дерри не умер; наоборот, процветает… но тихонько, не привлекая к себе внимания. Это достаточно большой город в относительно малонаселенном штате, где слишком часто случается что-то плохое… где каждую четверть века или около того происходит что-то совсем уж жуткое.

– И это прослеживается с самого начала? – спросил Бен.

Майк кивнул.

– 1715–1716-й, с 1740 по 1743-й, вот уж выпал тяжелый период, 1769–1770-й, и так далее, до настоящего времени. У меня ощущение, что с каждым разом все становится хуже и хуже, возможно, потому, что за каждый цикл населения в Дерри прибавляется, а может, причина другая. И в 1958 году цикл вроде бы оборвался преждевременно. Нашими стараниями.

Билл Денбро наклонился вперед, у него засверкали глаза.

– Ты уверен в этом? Уверен?

– Да, – кивнул Майк. – Во всех других случаях число отдельных убийств достигало максимума где-то в сентябре, а потом все заканчивалось массовой гибелью людей. Жизнь в городе возвращалась в норму где-то к Рождеству… в крайнем случае к Пасхе. Другими словами, каждые двадцать семь лет наступал «плохой период» продолжительностью от четырнадцати до двадцати месяцев. Наш плохой период начался убийством твоего брата в октябре 1957-го и резко оборвался в августе 1958 года.

– Почему? – тут же спросил Эдди, дыхание его стало резким. Билл помнил, как свистел Эдди при вдохах, когда начинался приступ астмы, и знал, что сейчас тот схватится за «сосалку для легких». – Что мы сделали?

Вопрос повис в воздухе. Майк уже собрался ответить… но лишь покачал головой.

– Вы вспомните. Со временем вы вспомните.

– А если нет? – спросил Бен.

– Тогда не останется ничего другого, как уповать на Божью помощь.

– Девять детей погибли в этом году, – покачал головой Ричи. – Господи.

– Лайзу Альбрехт и Стивена Джонсона нашли в конце 1984-го. В феврале исчез подросток, Деннис Торрио. Ученик средней школы. Его тело обнаружили в Пустоши в середине марта. Изувеченное. А это лежало рядом.