Мичман пригорюнился и сел на порог, подперев щеку кулачком.

- Сломать к чертовой матери все эти двери! - сказал он. - Вот и применение бодрости! - И он пнул ногою косяк.

- Стоп! - сказал капитан. - Это уже бодрость, переходящая в варварство. Ладно, мичман, закройте глаза и считайте до двадцати семи. С окончанием счета прошу войти вон в ту открытую дверь.

Мичман послушно закрыл глаза, а капитан подмигнул мне, и мы обошли следующий дверной косяк и уселись на травку. Я достал из бушлата бутылку "Айгешата", лук, соль, крутые яйца и расставил бокалы.

Аккуратно просчитав положенное, мичман открыл глаза и вошел в открытую дверь.

- Ага! - закричали мы с капитаном. - Хренов пришел!

- Вот это дверь! - восхищался мичман. - Яйца! "Айгешат"! Вот уж бодрость так бодрость!

Мы хлебнули, съели по яйцу.

- Ну а теперь, мичман, ваша очередь ожидать нас за открытой дверью!

- Идет! Считайте до десяти и валите вон в ту квартиру напротив.

Честно прикрыв глаза, мы с капитаном досчитали до десяти и вошли в дверь, за которой таился Хренов. Он лежал на травке и, когда увидел нас, засиял от радости.

- А вот и вы! - закричал он. - А я-то вас давненько поджидаю! Скорее выкладывайте, что принесли.

- Погодите, в чем дело? - сказал я. - Мы вас встречали по-честному, а у вас даже стол не накрыт.

- А зачем его накрывать? Я же знаю, что у вас есть остатки "Айгешата".

- Мы его допили по дороге, - мрачно сказал я.

- Да как же это вы успели? - расстроился мичман. - Надо было до трех считать.

Мичман поник, прилив бодрости сменился отливом.

- Все, - сказал он, - больше я ни в какую открытую дверь не пойду.

Он уселся на песочек на берегу, а мы с капитаном все-таки прошли еще несколько дверей, и за каждой нас ничто не ожидало, кроме травы и мелких цветочков, океанской дали и прохладного ветерка.

- А это куда важней, чем "Айгешат" с яйцами, - пояснял капитан.

- Я с вами согласен, сэр, - говорил я, - но остатки "Айгешата" все равно Хренову не отдам.

- Давай сами дольем его за какой-нибудь дверью.

И мы вошли в очередную дверь и чудесно позавтракали, овеваемые ветром и отделенные от мичмана десятками открытых дверей.

- Мы совсем забыли про окна, - сказал Суер-Выер, допивая последний глоток крепленого напитка. - Надо бы заглянуть хотя бы в одно окно, посмотреть, что там, за окном. Все-таки интересно.

- Высоковато, сэр. Никак не дотянуться.

- Давай-ка я заберусь к тебе на плечи.

И капитан забрался ко мне на плечи, заглянул в окно.

- Ну, что вы там видите, сэр? - кряхтя, спрашивал я. -o Много-много интересного, - рассказывал капитан.

- Я вижу камин, в котором пылает полено, вазы с цветами, бифштекс с луком и девушку с персиками.

- Ну а девушка-то, что она делает?

- Улыбается, на бифштекс приглашает.

- Так залезайте в окно, сэр, а мне потом какую-нибудь веревку кинете.

- Подсади еще немного.

Капитан подтянулся, повис на подоконнике и скрылся в глубинах окна.

Я, конечно, чрезвычайно опасался, что достойный сэр свалится по другую сторону подоконника и расшибется о землю. Но подобного не произошло.

Сэр Суер-Выер исчез, а окно по-прежнему висело в воздухе, и колыхались его занавесочки.