Говоря о подрыве стоимостных отношений по мере становления постиндустриальной хозяйственной системы, было бы целесообразно различать формальный и сущностный уровни его рассмотрения.
На формальном уровне мы отмечаем нарастание технологических изменений, формирующиеся новые предпочтения потребителей, превращение знаний и информационных ресурсов в основной фактор современного производства, что обусловливает технологическую либо консумационную невоспроизводимость того или иного блага. Как следствие, становится невозможным определять стоимость через воспроизводственные затраты, причем это относится не только к издержкам воспроизводства аналогичного блага, но и к затратам, требующимся для создания оригинального продукта. Это обусловлено, прежде всего, несводимостью интеллектуальной деятельности к другим видам активности. Таким образом, на формальном уровне анализа мы констатируем усиливающуюся неквантифицируемость затрат, необходимых для производства того или иного блага. Не устраняя стоимость как таковую, этот феномен в значительной степени разрушает количественную определенность стоимостного обмена.
Говоря о сущностном уровне подрыва стоимостного отношения, мы имеем в виду гораздо более сложную совокупность явлений, базирующихся на меняющейся мотивации человеческой деятельности. Они знаменуют собой радикальный качественный сдвиг: будучи свободным от материальных мотивов, творчество, в отличие от труда, не конституирует себя как сущность, противостоящую внешним полезностным характеристикам. Следовательно, речь больше не может идти о модификации стоимости, она именно устраняется по мере того, как устраняется одна из сторон самого стоимостного отношения.
Таким образом, становление и прогрессивное развитие стоимостных оценок и отношений были в известной мере идентичны становлению и развитию общественного производства, социализации производителей. В той же мере деструкция этих отношений обусловлена индивидуализацией человека и как производителя, и как потребителя. Прогрессирующая десоциализация и деобъективизация индивидуальных интересов личности и мотивов деятельности современного человека приводят к деструкции стоимостных отношений и, следовательно, преодолению закономерностей рыночного хозяйства.
Вся история экономической эпохи может быть рассмотрена как становление рыночной системы, достижение ею своего зрелого состояния и неизбежный упадок. На восходящем этапе товарное хозяйство выступало пусть не как наиболее заметный, но как важнейший источник эволюции производства, как отношение, медленно, но верно разрушавшее господствовавшую неэкономическую систему. Товарные отношения постепенно все более жестко связывали экономический интерес максимизации потребления с производством продуктов, признаваемых общественной потребительной стоимостью.
На этапе достижения рыночной системой своих зрелых форм количественная экспансия товарных отношений приобрела качественно новые черты. Резко расширился круг вовлеченных в товарные трансакции благ: распространившись сначала на средства и орудия производства, в затем на землю, товарные отношения поглотили впоследствии и саму способность к трудовой деятельности - рабочую силу. С этого момента возникло рыночное хозяйство как высшая форма товарного производства, и первоначальные цели товарного обмена трансформировались в стремление к максимизации стоимости как всеобщего эквивалента, а рыночные принципы быстро распространились на те сферы деятельности, где прежде господствовали товарные отношения.