– Ты чего, охренела?! – только и успел сказать, машинально парируя, уклоняясь, отводя зубодробительные удары. – За что?!

– Ты! Без меня! Развлекался! Меня! Не спросив! Подлец!

– С ума сошла?! Это же рабыни! – вырвалось у меня в контексте «это же резиновая баба, чего ревнуешь»?! Я и сам офигел – вот это вжился в роль рабовладельца! Эй, Петя, что с тобой делается?!

– Ииииии! – оглушительно завизжали рабыни, выбегая из комнаты и виляя крепкими задками. Это прозвучало похоже на полицейскую сирену, и «полиция» не заставила себя ждать.

– Взять ее! Взять эту суку! – «Моя» «мамаша» сейчас никак не походила на девятиклассницу, больше на разъяренную фурию или Медузу Горгону. Нет – на бабу с картины какого-то французского художника эпохи разрушения Бастилии. Та баба стоит на баррикаде, вывалив здоровенные сисяндры (непонятно зачем!), и указывает, куда надо бежать толпе люмпенов, чтобы обрести счастливую жизнь.

Так и тут – «мамаша» указывала на Элену, отступившую к стене, только вместо флага и винтаря в руке у нее был меч, похожий на стальную указку в руке строгой учительницы начальных классов. Да и комплекцией «мамаша» раза в три поменьше бабы с картины. Впрочем – это не мешало ей оставаться одной из самых опасных женщин в мире – Эйлар великолепно помнил, что она может вытворять этим узким прямым мечом.

– Убейте ее, – кричала разъяренная «мамаша», и человек пять парней фейри разной степени побитости бросились вперед, рассекая воздух мечами чуть покороче, но зато и пошире. Таким удобнее биться в тесных помещениях, и удар этого меча спокойно разваливает человека пополам. Если достанет, конечно.

Прежде чем я успел вмешаться, двое парней уже полегли, потеряв мечи, тут же оказавшиеся в руках буйной принцессы. Трое других невольно притормозили, видя такое положение дел и желая пропустить вперед хозяйку, жаждущую смерти супостатки (непонятно почему, кстати!).

Я уже слышал голоса бегущего сюда подкрепления, когда, не думая, не размышляя больше ни секунды, прыгнул вперед и, заслонив Элену спиной, возмущенно завопил:

– Мама, ты с ума сошла, что ли?! Это я ее пригласил! Она пришла ко мне! Вы чего тут устроили?!

– Она напала на наших людей! Избила их! Отняла оружие! А потом забралась в дом и напала на тебя! Это ты с ума сошел! Отойди от нее! Она должна быть наказана!

– Да мы просто тренировались! Утренняя разминка! – так же естественно возмутился я, краем глаза замечая знакомую фигуру. – Папа, что она творит?! Напала на мою подружку, хочет убить принцессу крови! Ты представляешь, что будет?!

– Это еще что такое?! Что за бред?! – искренне возмутился «папа». – Оланда, что происходит?!

«Мама» яростно зыркнула на Элену, потом на меня, резко повернулась на пятках и пошла прочь, махнув рукой помятым охранникам. Те подхватили двух бесчувственных соратников и вышли, стараясь не смотреть ни на меня, ни на разъяренного хозяина дома, ни на обидчицу, выглядевшую совершенно невинной девочкой-подростком, забредшей на шум – посмотреть, что тут происходит. Мечи она уже бросила на пол.

– Не шалите! – после тяжелой паузы внезапно сказал «папа», повернулся и тоже вышел, не сказав больше ни слова. А на меня вдруг напал хохотунчик – я ржал так, что упал на постель, сотрясаясь в пароксизмах истерического хохота, и очнулся только тогда, когда получил звонкий шлепок по голому заду девичьей, но крепкой, как сталь, тренированной рукой.