— Я ни в чем не признавалась! Я ничего не сделала!

— Успокойтесь, Лайза. Именно для этого я здесь — чтобы защищать вас. Но сейчас у нас очень мало времени. Мне дали десять минут, после этого вас уведут. Мне нужно…

— Меня посадят в тюрьму?

Я нехотя кивнул.

— А как насчет залога?

— По делу об убийстве очень трудно получить освобождение под залог. И даже если бы мне удалось чего-то добиться, у вас нет…

Новый пронзительный вой наполнил комнату. Мое терпение лопнуло.

— Лайза! Прекратите немедленно! А теперь слушайте: на кону ваша жизнь, так? Вы должны успокоиться и выслушать меня. Я ваш адвокат и сделаю все возможное, чтобы вытащить вас отсюда, но это потребует времени. Поэтому слушайте мои вопросы и отвечайте без всех этих…

— А мой сын? Как же Тейлор?

— Из моего офиса сейчас связываются с вашей сестрой, он побудет у нее, пока мы не сумеем вытащить вас.

Я был очень осторожен, чтобы не давать прямых обещаний относительно ее освобождения. «Пока мы не сумеем вытащить вас». Я отдавал себе отчет в том, что на это могут уйти не то что дни, но недели или даже годы. А может, этого и вообще никогда не случится. Но я не собирался уточнять.

Лайза кивнула, словно почувствовала облегчение, узнав, что о сыне позаботится ее сестра.

— Что насчет вашего мужа? У вас есть его телефон?

— Нет, я не знаю, где он, и в любом случае не желаю с ним связываться.

— Даже ради сына?

— Особенно ради сына. Сестра о нем позаботится.

Я кивнул и оставил эту тему. Сейчас не время было расспрашивать о ее неудавшемся браке.

— Ладно, а теперь давайте спокойно поговорим о сегодняшнем утре. Детективы дали мне диск с записью вашей беседы, но я хочу услышать все непосредственно от вас. Вы сказали, что находились дома, когда появились детектив Керлен и его напарница. Чем вы занимались?

— Я… я сидела за компьютером. Рассылала имейлы.

— Хорошо. Кому?

— Своим друзьям. Сообщала им, что мы собираемся перед зданием суда в десять, и просила принести плакаты.

— Понятно. Когда появились детективы, что именно они сказали?

— Говорил только мужчина. Он…

— Керлен.

— Да. Они вошли и стали меня расспрашивать. Потом он спросил, не возражаю ли я против того, чтобы проехать с ними в полицейский участок, чтобы ответить на кое-какие вопросы. Я спросила — о чем, он ответил: о Митчелле Бондуранте. Он ничего не сказал о том, что того убили, что он мертв. Поэтому я согласилась, подумала: может, они наконец начали следствие против него. Я не знала, что они ведут следствие против меня.

— Ага, а довел ли он до вашего сведения, что вы имеете право ничего ему не говорить и связаться с адвокатом?

— Да, точно как показывают по телевизору. Он зачитал мне мои права.

— Когда именно он это сделал?

— Уже когда мы приехали сюда и он объявил, что я арестована.

— Вы ехали вместе с ним?

— Да.

— В машине о чем-нибудь разговаривали?

— Нет, он почти все время говорил по сотовому. Я слышала, как он произнес что-то вроде: «Она со мной».

— Вы были в наручниках?

— В машине? Нет.

Хитрый Керлен. Рискнул ехать в машине с предполагаемой убийцей без наручников, чтобы усыпить ее бдительность и разговорить. Трудно придумать более эффективную ловушку. Это также давало обвинению основания утверждать, что Лайза тогда еще не была под арестом и, следовательно, сделала свое заявление добровольно.