Если вам станет это ясно, тогда вторая сутра: «Я готов отдать себя», станет действенной в изменении вашей жизни. Эта готовность должна прийти просто как ясность, вот и все. Вам должно стать ясно, что «я готов сдаться, когда настанет мой час. Я не потерплю в этом неудачу. И я не скажу, что нужно мне немного подождать, что сначала мне нужно обсудить все с семьей и посоветоваться с друзьями. Я не усомнюсь в том, что мне следует сдаться, и не попрошу подождать несколько дней, чтобы успел жениться мой сын».

Суть в том, что вам должно стать совершенно очевидно, что, когда настает пора, вы можете рискнуть самим собой без малейшего колебания.

Нет более азартной игры, нежели религия. Все остальные ставки крохотны. Там вы крутите колесо, а потом проигрываете или выигрываете, но как раз вы всегда остаетесь вне ставок. А в случае религии вы ставите на кон самого себя, и уже не вопроса о победе или проигрыше, потому что, когда вы заложили себя, кто же станет выигрывать или проигрывать? Теперь ставка сделана на вас, и уже невозможно проиграть или выиграть. Вы исчезли. Так пусть же это станет ясно для вас.

И третий момент, который вам нужно прояснить для себя, - это то, что, когда вы пускаетесь в поиски вечного, детское нетерпение не сослужит вам добрую службу. Вам необходимо бескрайнее терпение. И тот, кто готов набраться бесконечного терпения, достигает сути здесь и сейчас. Итак, пусть эти три момента будут ясными в вашем уме, и тогда приготовление состоится само собой.

Вы упомянули... первое условие в том, что у человека должен быть пытливый ум и страстное стремление. А второй пункт, о котором вы говорите, - это желание освободиться. Но как может человек полностью освободиться, пока у него есть пытливый ум и сомнения? На самом деле, в тот день, когда закончится ваше исследование, больше не будут существовать сомнения. Это очень интересно, и хорошо бы рассмотреть этот момент.

Когда человек сомневается? Запомните, что сомнение - это не исследование. В действительности сомневаются только те, кто верит во что-то, кто носит какое-то верование. Только тот может сомневаться, кто верит, но как может сомневаться тот, у кого нет верования? В ком он усомнится? Как он сможет усомниться? Там, где есть исследование, нет ни сомнения, ни верования, потому что сомнение появляется только тогда, когда человек верит во что-то. Сомнение появляется на фоне того, во что предварительно верили. Например, человек говорит, что он сомневается в существовании Бога. Это значит, что раньше он верил в существование Бога, иначе как же у него появилось сомнение на этот счет?

Нет, у искателя нет ни сомнений, ни верований. Искатель говорит: «Я ничего не знаю, как же я могу сомневаться? Как я могу верить?» Искатель - это не неверующий, ум искателя лишен каких-либо сомнений, потому что ум искателя свободен от верований. Там, где нет верования, нет и сомнения. Поэтому интересно заметить, что все эти верующие, на самом деле, вынашивают в себе сомнения, и тот, кто говорит о своей крепкой вере, содержит в себе и сомнение точно такой же силы. Для того чтобы подавить это сильное сомнение, бедняга вынужден верить еще крепче. Сомнение крепко укореняется в нем, и когда сомнение пытается выйти наружу, такое сильное верование человека удерживает его. Человек закрывает глаза и повторяет: «Рама, Рама», чтобы сомнение залегло в глубине, а верование окрепло. Но вопрос в том, против чего направлено крепкое верование? Против себя? Тогда понятно, что в человеке сидит сомнение.