Пошли, соглашается директор V, берёт телефонную трубку и звонит домой главному инженеру H. Уважаемый, говорит директор V негромко и блекло. Собирайтесь. Родина зовёт. Главный инженер H ни на секунду не предаётся сомнениям. Что делаем? Дозиметр, отвечает V. Слава Богу, откликается H. Ты напугал меня. А что, бывает хуже? Бывает, говорит H. Ладно. Портативный дозиметр? ОКБ должно быть готово за двое суток, чтобы успеть внедрить и сделать первую партию. Всех поставь на уши.
А легко сказать — «должно быть готово». Это вам не серию фигачить. Это не то, что F когда-то четыре «Мимозы» к празднику седьмого ноября сляпал. Это придумать надо, как сделать. Новая вещь, которой в природе никогда не существовало. Ну, задумки были. В голове у H. Не более того. Но от мысли до образца — дорога. И эту дорогу нужно в два с половиной дня пройти. И — проходят. Задумка готова к утру (H собрал совещание, главная проблема — компактность и надёжность). Алгоритмы намечены. Следующий день посвящён разработке чертежа. К ночи первого дня чертёжники берутся за дело. К следующему утру дозиметр готов на бумаге. Сутки.
И хорошо, что сутки. Потому что опытный образец тоже делается в ОКБ. Делается, испытывается в опытном производстве — и только тогда передаётся заводу. И никак нельзя здесь ничего пропустить. Хоть какая сумасшедшая спешка: ничего пропустить нельзя. Опытный образец изготавливается в специальных цехах, работающих только на ОКБ. Конец рабочего дня — ещё нет. Образец готов к трём часам ночи второго дня, к одиннадцати утра — испытан. Вот он, дозиметр, всем внимание. Он может измерить радиоактивный фон. Может дать вам понять, в порядке ли ваш груз. Что вы везёте, жизнь или смерть. Вы поедете на бал? Да и нет не говорите, чёрный и белый не берите. Двое суток с лишним. Укладываемся.
Ну а дальше надо понять, как делать серию. Лучше день потерять, потом за пять минут долететь. Если не поймёшь, всё зря. А понять должен не кто иной, как начальник семнадцатого цеха. Ему помогают технологи. Как сделать вот эту штуку, которая уже сделана, быстро? Так, чтобы из одной за пять дней получилось сто? Нет, за четыре дня, потому что ещё один день вы потратили на то, чтобы понять; и никто вас за это не винит, день — это очень мало, и то, что к полуночи вам удалось обо всём договориться, — большая победа.
И сразу же, в ту же полночь, цеха берутся за дело. Сто дозиметров за четыре дня — это очень много. Сто надёжнейших приборов, способных определять уровень радиации в вагоне или в трюме; сто — только на первый случай, потому что потом надо будет больше, ведь впереди ещё Москва, Нижний, а там — Новосибирск, куда ещё отправят из Белоруссии, с Украины самолёты с радиоактивной пищей. Они не думают, — думать наше дело, мы будем думать, и соображать, и просто работать, глаза боятся, руки делают. И руки делают. И сто дозиметров готовы в шесть с половиной дней, и к первому сентября развезены, распространены по всем постам, по всем портам, по станциям, железным дорогам. Везде.
И тогда директору V, который всё это время просидел на заводе, а по преимуществу — у себя в кабинете, потому что он не умеет, как директор N, бегать по цехам, а зато хорошо и плодотворно умеет бегать по своему кабинету, — звонят из Москвы и говорят звенящим голосом: а вы можете… за неделю… ещё и нам? Нам нужна партия… побольше… четыреста приборов… можете?