— Сонюшка…

Любава хотела сказать, что любая просьба, хоть бы и голой по колокольне пробежаться — это слишком малая цена за все, что Софья для нее сделала. Но царевна подняла руку.

— Ежели у меня брат будет — я хочу, чтобы его назвали Владимиром. Сможешь?

Любава истово закивала. Конечно, сможет!

Правда, Симеон что-то уже намекал насчет Петра… но к черту Симеона!

Софья сказала — Владимир?! Вот и попробуйте оспорить, что это плохое имя для будущего правителя! А чем он править будет… вот Алексей Алексеевич мог правителем Речи Посполитой оказаться — при живом и здоровом отце. И ее ребенок, может, так же будет… Земля большая, места хватит.

Софья же раздумывала над тем, что надо усилить охрану брата. Вроде бы и так бережет его как может, но вдруг она что-то не предусмотрела?

С чего вдруг Симеон принялся за такие пророчества? Кукарекнуть захотелось, а там хоть не рассветай? Или есть основания?

И коли есть основания — не стоит ли их вытряхнуть из этого слишком умного типа?

Или он просто досаду выплескивает, после того как его проект академии опять завернули? А получилось это благодаря Алексею Алексеевичу. Именно он заметил, что академия Симеонова будет шишкой на ровном месте.

А то нет?

Вот кто из ученых с мировым именем там преподавать станет? Сам Симеон? И что преподавать?

Астрологию?

А языки? А математику? А…

Одним словом — сначала наберите преподавателей… нет-нет, иезуиты не подойдут. И все, кто имел к ним хоть какое-то отношение, — тоже! Вот еще не хватало! И мы обязательно проверим каждого, а как же иначе!

Мягко говоря, старцу это не понравилось. Хотя почему его называют старцем — Софья так и не поняла. Родился-то он в 1629 году, так что ему сейчас около сорока, кстати — отец в том же году родился — ровесники? Точно, но один почему-то старец, а второй — молодой и женился. Интересная градация. Обрить гада! Налысо!

Какое-то время Софья раздумывала над этим проектом. Потом переключилась на насущные дела и временно выкинула Симеона из головы.

Может, и зря.

Но как-то не хотелось ей убивать человека просто за то, что он — лизоблюд. Это ж половину бояр прикончить придется! И то — сразу на их места найдутся желающие… Половину Руси?

Черт с ним, с Симеоном. Это хотя бы зло известное.

А вот в Турции…

Была б Софьина воля — черти б побрали султана Мехмета. Там явно назревало что-то нехорошее. И казаки приносили с Дона тревожные вести. Они-то на этом сидели, как на пороховой бочке. И сообщали, что набегов стало меньше, а караванов с оружием больше, одним словом — что-то зреет. Вроде бы война — а вот с кем?

Судя по направленности и по городам, в которых постепенно собирались силы, продовольствие, фураж, — в этот раз турки нацелились на поляков.

И что делать будем?

Коалицию бы…

Софья была не настолько самонадеянна… ладно, раньше она Турцию всерьез не воспринимала, как и любой, кто там отдыхал. Увидели б гордые османы, во что превратилась их империя, — из гроба бы встали, чтобы туда потомков загнать. Но сейчас это была серьезная сила, которая могла выставить армию в несколько сотен тысяч человек. И как тут воевать?