Максим снова сбавил шаг, потом обернулся на ходу и остановился. Да что ж такое, что вообще происходит? Там явно кто-то есть, этот кто-то привязался и не отстает, плетется следом и только что поскользнулся и упал на коварном взгорке. И, похоже, сидит на снегу, не решаясь встать на ноги. Да еще и метель эта, не разглядеть ни черта в снежной круговерти, хоть назад возвращайся да проверяй — что там да как.

— Мания преследования у вас, поздравляю, товарищ капитан, — пробурчал себе под нос Максим. И снова зашагал вперед по темной улице мимо заборов и домов с темными окнами. Вслед не гавкнул ни один пес, в этот глухой час ночи все давно и крепко спали и в окна не смотрели. Максим уже прошел почти половину пути, когда в череде старых домиков и коттеджей образовался провал. От забора здесь остались одни покореженные металлические столбы, а за ними, в центре участка, громоздились остатки дома. На нем даже уцелела часть крыши, а из оконных и дверных проемов наружу выбивались отблески огня — в развалинах горел костер. Все сразу стало просто и понятно — это ночлежка и притон для бомжей и наркоманов, а позади крадется один из его постоянных обитателей. И просто не решается подойти поближе к запоздалому прохожему, тащится на почтительном расстоянии. Словно чувствует, что обычный человек по ночам в этом районе города не просто на прогулку вышел.

— Докатился, совсем обалдел от безделья. Так и до паранойи недалеко. — При виде бомжатника Максим почувствовал, как напряжение и подозрительность немного спали, словно отошли в сторонку. Но ненадолго — пока Максим окольными путями возвращался домой, пока отмывался и приводил в порядок одежду, его не отпускала одна мысль: что-то не так. Он шаг за шагом, минута за минутой воспроизводил в памяти последовательность своих действий, но ошибки не находил. И все же ядовитая мыслишка не давала спокойно заснуть, крутилась в подсознании, зудела, как алчущий крови комар. И просто прихлопнуть, то есть не обращать на нее внимания, Максим не мог, знал, что просто так это чувство не возникает. Где-то он все-таки прокололся, но где именно — уже неважно. «Ночь, улица, фонарь — где именно?» — Ответа не было, да и не могло быть. Случайный свидетель на то и случайный, что появиться может в самом неожиданном месте в самый неподходящий момент. И так же незаметно исчезнуть, ничем не выдав своего присутствия. По традиции о том, что банда налетчиков перестала существовать, местные СМИ дружно промолчали. Зато народные захлебывались от версий и предположений. По итогам многостраничных дискуссий был сделан почти соответствующий действительности вывод — бандитов завалил кто-то из родственников пострадавших женщин. Или нанятый родственниками специально обученный человек. Или несколько родственников одновременно выследили и, руководствуясь принципом «зуб за зуб», совместными усилиями обезвредили бандитов. Или… — дальше Максим читать не стал. С этим покончено, и какая ему разница, что подумают люди? В городе стало немного почище, вот и все. Где Артемьев и когда он объявится — вот что нужно выяснить в первую очередь. Бездействие и ожидание могут свести с ума, надо чем-то занять это время, на что-то отвлечься. Не теряя контроля над ситуацией, конечно. И снова начались ежедневные многочасовые прогулки по провонявшему горелым мусором городу. Максим заметил, что уже привык к постоянному тошнотворному амбре, принесенному ветром с мусорки, и даже не замечает душной мерзкой вони. И даже странно, когда на полигоне ничего не горит, а воздух подозрительно по-зимнему свеж и чист.