Максим сочувственно поддакивал деду, но пару раз все же не сдержался, отвернулся и фыркнул негромко. Потом сказал полным сочувствия голосом:

— Это порода китайская хохлатая называется, очень дорогая и редкая. Что же они теперь с ней делать будут?

— Что-что, эту отдадут кому-нибудь, а себе новую купят. Их тут столько поменялось — всех не пересчитать. У Анжелки Артемьевой штук пять этих тварей мелких было, не меньше. Правда, она сама всегда с ними гуляла. Наиграется — и подарит кому-нибудь, потом раз — и уже с новой таскается.

— А сейчас кто с ними гуляет? — Максим сделал вид, что очень интересуется судьбой несчастных осиротевших животных.

— Да никто не гуляет, всех домработница себе забрала, когда Анжелка… Ну, месяц назад еще…

— Да, да, я слышал, — поспешно закивал Максим, чтобы старик не отвлекался и говорил по делу. И тот не подкачал:

— Так вот, она их забрала, уехала, а квартиру закрыли, пустая стоит. Говорят, продавать будут, — шепотом, по строжайшему секрету сообщил вооруженный веником дед Максиму.

Все, половина дела сделана, точно известно, что Артемьева здесь нет. А рядом с его загородной резиденцией начинается лес, за ним, примерно в часе быстрой ходьбы, — пересечение «железки» с оживленным ответвлением федеральной трассы. Семьдесят километров до Москвы по пустой дороге можно пролететь за час, так что пути к отступлению на загляденье, все сложилось просто отлично. Ждать больше нечего, надо нанести визит господину мэру сегодня вечером, попозже, ближе к полуночи. Максим попрощался с дедом, пожелал тому удачи и, стараясь не сорваться на бег, быстро зашагал от элитной высотки прочь. В маршрутке Максим уселся на переднее сиденье рядом с водителем, заплатил за проезд. И задумался, перебирал в уме все возможные варианты своих действий. Охрана в доме наверняка есть, и не из таких дедков-боровиков, которые только и могут, что кнопки жать. Артемьева обложили со всех сторон, терять ему уже нечего, и, защищаясь, он церемониться с гостем не будет. «Мне бы схемку аль чертеж его коттеджа!» — Но мечты останутся мечтами. Единственное, что Максим тогда успел хорошо рассмотреть, это были ажурные кованые ворота почти трехметровой высоты, темно-красная, «под черепицу», крыша и небольшая калиточка на задворках, что-то вроде входа для прислуги. А также камеры слежения и лай крупных псов за высоченным глухим забором. Окопался Артемьев по всем правилам, на первый взгляд эту крепость не взять. Но это если переть в лобовую, как с ножом на танк. Здесь главное — подойти незамеченным и за забор без шума проникнуть, а дальше пройти уже дело техники. Но все окончательно ясно станет только на месте, сейчас надо поесть, поспать, а часиков в восемь вечера выходить на позиции.

Очередь в магазинчике рядом с домом была небольшая. Максим встал в ее хвост и принялся изучать содержимое витрины-холодильника. Въедливый старик из того же подъезда, в котором снимал квартиру Максим, пристально изучал сроки годности йогуртов, а также их химический состав. Продавец покорно подавала деду новые стаканы и коробочки, откладывала забракованные, очередь терпеливо ждала. Максим сначала прислушивался к ворчанию деда, потом дребезжащий голос заглушила трель мобильника у кого-то из покупателей.